– Меня не устраивают твои условия, – хриплым шепотом выдаю, когда он останавливается так близко, что ногами упирается в мои колени.

– Хватит уже болтать, – раздраженно бросает в ответ.

Упирается одной рукой в спинку моего кресла у самой моей головы, второй – в подлокотник, словно беря меня в плен. Наклоняется и требовательно целует.

Сначала Терехов давит сильно, вынуждая на инстинктах приоткрыть рот, но, стоит подчиниться под натиском, как поцелуй мгновенно становится вдумчивым и мягким.

Я в таком шоке сижу, что забываю как дышать. Время словно леденеет. Вовсе не течет, лишь меняются ощущения.

Я чувствую давление мужских губ на мои, отравляюсь терпким вкусом слюны, смешанным с горьким сигаретным дымом и горячими нотками алкоголя. Жесткая щетина наждачкой царапает щеки. Теплое дыхание Терехова облаком окутывает меня и проникает в легкие, заменяя мое собственное.

Наверно мне должно быть противно, но как назло я испытываю все что угодно, кроме отвращения.

Стыд, растерянность, обволакивающий жар…Предчувствие неизбежного накатывает теплой тягучей волной, которая ударяется раз за разом в низ живота. Синхронно с ритмом бешено бьющегося сердца.

Все это давит на меня, отнимая волю.

Булат шумно вдыхает. Я чувствую, как тело его, нависшее надо мной, будто начинает нетерпеливо вибрировать. Он медленно толкается языком мне в рот. Пробует изнутри, аккуратно и одновременно жадно, старается вовлечь в игру. Я не отвечаю, но и не сопротивляюсь ему, лишь чуть поддаюсь назад, упираясь затылком в высокую спинку кресла. Кажется, я оглушена. Своей реакцией в том числе. Он ведь только что был мне как минимум неприятен. Как человек, да. Но как мужчина…

Уловив момент, когда я слегка отпрянула, вжавшись головой в кресло, Терехов тут же подается за мной, напротив углубляя поцелуй. В нем словно плотину прорывают сдерживаемые похоть и агрессия. Терпкое дыхание сбивается, рука с подлокотника кресла перемещается на мой подбородок, крепко фиксируя голову и не давая увернуться, упругий язык глубоко толкается в глубину моего рта, насильно сплетаясь с моим.

И как раз это отрезвляет. Отмираю. Протестующие мычу, упираясь ладонями в мужскую грудь и пытаясь его оттолкнуть. На миг получается.

– Не надо.... Не надо, пожалуйста… – сбивчиво, в панике бормочу.

Я не думаю ни о чем сейчас. Ни о последствиях, ни об обязательствах. Мне физически страшно до желания скулить.

Мужское лицо так близко, что синие, подернутые похотью глаза Булата двоятся в моих зрачках. Он сводит брови к переносице с таким видом, будто не в состоянии понять мою мольбу.

– Наташ, я не сделаю тебе плохо…– хрипло бормочет, – И это сразу все упростит, поверь…Ну, малыш, не вредничай…

Снова подается ко мне. Не дает возразить, впивается в губы. В этот раз требовательно и грубо, до легкого ощущения боли. Его пальцы рефлекторно сжимают мою шею, перехватывая горло. Вторая рука поглаживает плечо, быстро спускается ниже, по- хозяйски сжимает левую грудь сквозь одежду, от чего меня ошпаривает колким шоком, а Булат подхватывает меня за талию, вынуждая подняться. Чувствую себя тряпичной куклой. Ноги ватные. Я бы упала наверно, если бы Терехов не подхватил меня, крепко прижав к себе. В живот мне вдавливается что-то горячее и твердое в районе его ширинки, вызывая новую захлестывающую волну паники.

– Нет, нет, я не хочу! – отталкиваю его с новой силой.

Булат отшатывается, явно не ожидав такого сопротивления. Смотрит на меня растерянно, в его потемневших глазах глухая ярость и чувственный дурной туман. А мне страшно…!

И я такая беспомощная!