– Все, времени у меня совсем в обрез, – наконец говорит она, глядя на часы на руке. – Женя, связь вечером. Могильщика ждите завтра. Захоронение послезавтра.

Она просит ее не провожать, и, все так же клацая каблуками, как молоточками, выходит из сторожки, садится в свой «БМВ» и уносится в сторону Архангельска.

Машу ей рукой, стоя за воротами кладбища. Затем, сунув руки в карманы куртки, смотрю вверх. Облака надо мной серые, и неба за ними не видно вообще: будто кто-то усеял небосклон огромными булыжниками, тесно прижатыми друг к другу.

Возможно, где-то там, за экзосферой, за радиационными поясами Земли есть какая-то сила, живущая в космических минус двести семидесяти градусах, и обдуваемая солнечным ветром, которая наделила меня моим проклятием. Может быть, эта сущность пытается подвести меня к какой-то мысли, подтолкнуть к какому-то действию, но я ослеп и оглох.

Обхожу кладбище, стараясь быть незаметным для посетителей… Да и кто знает в лицо сторожей кладбища? Почти никто. И уж тем более не опознают местного охранника в молодом парне.

Нахожу Лару рядом с могилой, которую она облюбовала еще вчера. Могила Богачевой Динары Игоревны, кем бы она ни была при жизни, после смерти поддается акту вандализма таксы.

– Лара, нельзя!

Оттаскиваю сопротивляющуюся таксу за ошейник, беру ее снарядообразное тело на руки, и тащусь в сторожку.

05

В ближайшие два дня происходят два важных в этой истории события. Одно из них повлияет на мою судьбу лишь косвенно, другое же изменит ее окончательно, еще раз вывернет мою жизнь наизнанку и поставит последнюю точку.

Но до этого еще далеко.

Наверное, единственное, чем нельзя заниматься в этой жизни по-разному, так это рытьем земли. В этом деле, если не хочешь ставить себе палки в колеса, то работаешь по стандартной схеме, которую знает даже пятиклассник. Я выкопал не один десяток окопов, и знаю, о чем говорю. Могильщик, пришедший на следующий день, копал методично: лопату в землю, помог себе ногой, затем отбросил полотно земли в сторону. Где-то посреди процесса он сел прямо на землю, закурил и хлебнул из фляги, после чего продолжил. Денек стоял теплый, поэтому спешить ему было некуда.

Мне подавно некуда спешить, поэтому я наблюдал за работой могильщика с чистой совестью и килограммом картошки в кишках.

Могильщик этот, Семен, оказался дядькой за полтинник, веселым в общении и жизнерадостным вообще, о чем говорил его красный нос и теплый запах алкоголя, исходивший из-под старенького пуховика. Он предложил выпить, я отказался, сославшись на работу. На том и разошлись.

Я глядел на работу могильщика, а мои мысли витали где-то за облупившимися стенами кладбища, в сотый раз возвращая меня к событиям, из-за которых я оказался здесь. Я снова и снова думал о своем проклятии, пытался понять закономерность его срабатывания, логику, по которому оно живет и действует.

Итак, все началось незадолго до моей службы в армии. Что происходило со мной до этого? Ничего особенного. Обычная жизнь обычного парня, которому отец-бизнесмен делал поблажки ввиду скорого призыва.

Я не просыпался от кошмаров, мне не виделись мистические знаки, внутри не появлялось ощущение тревоги, нет. Просто в определенный момент я понял, что несчастные случаи рядом со мной стали происходить гораздо чаще, чем раньше, или чаще, чем рядом с другими людьми. В суматохе подготовки к армии, в грустной радости последних дней гражданской жизни, я не хотел тратить время на анализ того, что со мной что-то не так.

А теперь немного сухой статистики.

Вы в курсе, что ежегодно на дорогах России гибнет около пятнадцати тысяч человек? Вы знаете, что в год в нашей стране происходит до ста тридцати тысяч пожаров в домах, и в них гибнет до десяти тысяч людей? В 2020 году за восемь месяцев произошло сто сорок девять сходов и столкновений железнодорожных составов и одиннадцать крушений. Только в 2016 году в московском метро погибло пятьдесят семь человек и пятьдесят один из них естественной смертью.