Да, возможно, пока люди ищут свой собственный голос, они поначалу звучат, как сотни и тысячи других людей. Но время становления можно сократить, когда рядом есть тот, кто подскажет, как это сделать, тот, кто вовремя поддержит, а не равнодушно пожмет плечами и не примет зачет.

Не дождавшись ответа от дочери, Зак встал и походил по комнате, потирая подбородок и с серьезным видом уставившись в пол. Он понимал, что Оливия действительно хочет бросить колледж, точно так же, как она хочет стать сценаристом. И у нее были все основания поступить так или иначе.

Яблоко, как известно, недалеко падает от яблони, и их семья отнюдь не была исключением. Наливное и ароматное, оно упало на голову Зака, не причинив при этом боли, но пробудив его тем самым к жизни и заставив оглянуться по сторонам. И он оказался теперь перед выбором: выжать сладкий сок из созревшего плода или позволить ему сгнить.

Он понимал, что нужно что-то делать, но не понимал, что именно и как необходимо начать. Ему особенно понравился сюжет фильма про шпионку, маньчжурскую принцессу, выросшую в Японии, про которую она и написала, что та была настолько красива и сексуальна, что даже сама об этом не подозревала. Невероятно женственная, она переодевалась в мужские одежды и все равно неустанно покоряла мужские сердца и могла командовать кавалерийскими отрядами. Перед ней стояла задача спасти из плена ее отца, служить своей стране и скрывать запретную любовную связь с отважным красавцем русским генералом.

Спасти отца… Зак решил, что обязательно предоставит ей такую возможность. На полу завибрировал телефон. «Когда не знаешь, что делать, лучший вариант – делать то, что находится перед тобой», – пришло Заку на ум.

«Ну ты, конечно, скажешь, папа. Хороший сценарист! Так, пародистка на хорошие фильмы, – в голове Зака прозвучал голос Оливии, пока он читал текст. – Ты так быстро прочитал мои горе-сценарии?»

С меня хватит, подумал Зак и быстро напечатал ответ.

«Когда у тебя есть время со мной встретиться?» – спрашивал он.

Он чувствовал, как внутри бурлит раздражение. Руки слегка тряслись. Он был взбешен. Как его родная дочь может такое говорить о своем творчестве? Это камень, между прочим, и в его огород тоже.

«В любой день после учебы», – пришло сообщение от Оливии.

«Во сколько ты заканчиваешь завтра?»

«К полудню буду уже свободна».

«Я заберу тебя у главного входа. До встречи».

«Договорились».

И в конце поцелуйчики. Даже целых три. Зак почти почувствовал их на своих небритых, с крошками от чипсов, щеках. Ситуация с Оливией будоражила его, он не мог думать ни о чем другом и даже не мог припомнить свою привычную жвачку из мыслей, которую жевал несколько лет. Он не мог воспроизвести хоть что-то из прошлого репертуара, чтобы пусть и ненадолго, но переключиться.

Он огляделся по сторонам. Бардак по-прежнему правил этой комнатой, как и его домом, как и его разумом. Для начала он позвонил знакомой уборщице, которая раньше приходила к нему и приводила дом в человеческий вид. Тогда его раздражала чистота и запах чистящих средств. Он не находил в них ничего вдохновляющего. Теперь же ему нестерпимо захотелось избавиться от пыли и хлама. И через пару дней он обязательно от них избавиться.

Сон не шел к Заку. Он слышал, как за окном одиноко завывает ветер, громко прохаживаясь по подоконникам. Сквозь жалюзи пробивался желтоватый свет уличных фонарей. Ощущая затяжной приступ голода, Зак понял, что уснуть не получится. Он встал и, пройдясь по квартире, на минуту задержался у запретной комнаты. Ему показалось, что сила была именно в ней. Он отворил дверь и вошел внутрь.