Повисло секундное молчание. Ребята лишь перебрасывались многозначительными взглядами, создавая ещё более не комфортную атмосферу.

Как и ожидалось: я среди них лишняя.
– Так Глеба здесь нет? – нахмурилась, пытаясь не дать понять остальным, как меня задело собственное открытие.

Хотя, почему открытие? По-хорошему пора было бы уже и привыкнуть, но почему-то это казалось непосильной задачей.
– Он пошел… куда-то туда, – Яна была единственной, кто рискнул сказать мне слово в ответ. Ещё и пальцем указать примерное направление. – По телефону, наверное, разговаривает.
Больше не медля ни секунды, я развернулась и помчалась в указанную сторону. Спину жгло от взглядов пропитанных насмешками.

Ну, ничего, я только получу нужные ответы и тут же уйду. Освобожу, так сказать, пространство от своего душного для других присутствия.

Но если бы я задержалась хоть на секунду, отвернулась от ребят хотя бы на мгновение позже, то заметила бы ещё одну порцию странных переглядываний и услышала шепотки ребят. Но этого не случилось. Моя природная слепота в тандеме с нежеланием слушать других — вот, что являлось проблемой на тот момент. Я не просто не видела дальше своего носа. Даже не так.

Я не хотела видеть.

11. Глава 11

Чем дальше отходила, тем темнее становилось, что логично, ведь кроме костра на пляже источников света не было. Мне пришлось даже воспользоваться телефоном, чтобы ненароком не споткнуться о нечто забытое в песке. Младшие отряды вечно оставляли свои личные вещи или игрушки в самых неожиданных местах. И это бы не было проблемой, не будь я до ужаса неуклюжей.

Мама всегда говорила, что достаточно дуновения ветерка, чтобы сбить меня с ног. А я и не спорила. Какой смысл, если чаще всего по итогу она отказывалась права?

Тем временем темнота сгущалась, становясь более зловещей и пугающей. Казалось, будто в ней притаился некто. Кто-то, кто обязательно должен был схватить за ногу и утащить в морскую пучину, навсегда лишая меня возможности прояснить свои сомнения с Вознесенским.

Отчего-то я мало верила в свою удачу.

Но на удивление, переживания оказались напрасными. Глеб нашелся сразу за раздевалками. Его фигуру подсвечивал телефонный фонарик, вырисовывая замысловатый силуэт в ночных сумерках пляжа. Будто он… танцевал?

Только подойдя ближе, я поняла, насколько глупым было мое предположение. Вознесенский точно не танцевал, да и зачем ему? Он же не сумасшедший. Хотя, если учесть то, что мальчишка вдруг возомнил себя кладоискателем, утверждение вполне могло подвергнуться сомнениям.

– Что ты делаешь? – подходить со спины не стала, так что мой вопрос прозвучал уже в момент, когда я остановилась прямо напротив парня, активно выкапывающего в песке лунку. И почему-то не одну…

– О, ты пришла, – поднял он голову так резко, что пара локонов выбились из его идеальной прически, упав на лоб.

Руки так и зачесались помочь вернуть все на свои места. Бабушка часто повторяла, что лезущие в глаза волосы могут сослужить плохую службу.

Мол, можно ослепнуть. А я только и отнекивалась. Прекрасно видела свою короткую стрижку на детских фотографиях, недоумевая почему тогда мне было суждено ходить в очках.

– Можешь посветить? – не удивившись моему визиту, Глеб схватил с песка свой телефон и, разогнавшись, вручил его мне.

Вот так просто. Взял и отдал. Вещь, которую мои ровесники берегли, как зеницу ока, не рискую показать даже родителям.

– Эм…хорошо, – растерявшись, приняла навороченный девайс Вознесенского в руки, помогая ему увидеть… что? Песок?

Он серьезно решил посмотреть на песок посреди ночи?

– Вожатые постоянно проверяют комнаты, сама знаешь, – самостоятельно смахнув волосы со лба, вернулся к объяснению своей деятельности мальчишка. – Такое в лагере сложно скрывать.