-Выйди пожалуйста, - попросила она тихо, даже не повернувшись.

Внутри Глеба начала закипать кровь от ее слов. Выйди – как же! Но почему-то послушался, решил, что у него еще будет время высказать ей все, что вертелось на языке, но позже. Глеб хмыкнул и вышел, не забыв хлопнуть дверью.

Он радовался, как двенадцатилетний мальчишка, тот самый, который был обижен на родителей и на маленькое недоразумение, и который в отместку всем доводил девчонку еще тогда, семнадцать лет назад. Глеб даже не отдавал отчета своему поведению, которое никогда бы не проявил по отношению к любой другой девчонке. Но эта ведь заслужила?

Глеб отвлекся, когда услышал грохот за дверью. На адреналине залетел обратно в смотровую и увидел валяющуюся на полу Соню. Подумал, что упала в обморок, что переборщил, но она не была в обмороке – она рыдала. Уткнулась лицом в согнутый локоть и судорожно всхлипывала, валяясь в неестественной позе.

-Ты что тут устроила! – Глеб кинулся к маленькой притворщице, верно решив, что Соня просто хотела обратить на себя внимание - совсем, как в детстве, схватил ее под руки и вздернул на ноги. Отступил, чтобы высказать ей очередной поток брани, и с трудом успел подхватить, когда она, едва Глеб отпустил ее, свалилась ничком на пол.

-Отстань от меня!

Глеб почувствовал, как Соня кулачком ударила его в плечо, пока он пытался помочь ей подняться, но она, словно сломанная марионетка, не поддавалась ему и рыдала еще громче. Все произошло в считаные секунды. Глеб, в очередной раз пытаясь найти опору заметил то, что тщательно скрывала от его глаз ширма - инвалидное кресло.

И все вдруг перевернулось. Он на автомате подхватил Соню на руки, хотя еще и не осознал причинно-следственной связи произошедшего, но отчего-то усадил ее именно в это кресло. Соня вся сжалась, скрыла лицо в ладонях, отгородившись от Глеба, а он ошеломленный стоял, не в силах произнести что-либо. Слушал, как она тихо плачет и не мог произнести ни звука. Он настолько был поражен тем, что Соня – та самая надоедливая страшилка из детства беспомощно сидит в инвалидном кресле, что вмиг забыл все слова, которые должно произнести в такой момент.

-Ну чего ты стоишь? – Соня, раскрасневшаяся от слез, подняла на Глеба свои большие глаза и смачно хлюпнула носом, - иди куда хотел.

-Это после аварии? – бесцеремонно спросил Глеб, немного отойдя от пережитого.

Соня кивнула, нажала тонкими пальчиками маленький рычажок и кресло пришло в движение – развернулось, и теперь Глеб мог созерцать только Сонин затылок. Еще он видел, как старательно Соня трет глаза. Глеб замешкался – не понимал стоит ли ему все бросить и уйти или нужно остаться и дождаться отца, мало ли, что придет в голову страшилке.

-Почему ты упала?

-Ты все еще здесь? – отозвалась она, -иди, Глеб, мне помощь больше не нужна.

Сказала стенке, ведь даже не повернулась к нему, чем начала заново натягивать его нервы.

-Ты что, пыталась сама сесть в коляску? – озарила его догадка, - только такая сумасшедшая, как ты могла додуматься до такого.

-Глеб, я живу с тетей, которая по десять часов проводит на работе. Я могу себя обслуживать.

-Ну да, я вижу.

Соня ему не ответила. Она вообще словно уснула – не двигалась и смотрела куда-то в одну точку. Глеб, конечно, не ожидал чего-то подобного и произошедшее его обескуражило, но сути дела совсем не меняло. Одной из немногих вещей, которая его волновала была Сонина теперешняя нетрудоспособность. Он лихорадочно прикидывал, насколько теперь усложниться лично его жизнь, ведь если в детстве, когда она была здоровой и активной девчонкой его без вопросов записали к ней в няньки, то теперь, когда капризная страшилка стала инвалидом, да к тому же еще более капризным, его – взрослого мужчину приставят к ней в сиделки? И если в детстве его роль компенсировалась теми мелкими пакостями, то сейчас нельзя довольствоваться даже этим. Нет, такого он конечно же допустить никак не мог.