– Куда собралась так резво? Тебе пока нельзя быстро двигаться.

– Сказать всем, что я в порядке, – почему-то шёпотом ответила Линн, всё ещё смотря мне в глаза. – Чтобы её снова не пошатнуло, она сама обвила меня руками за талию. – Нарино, Горрит и Кинира беспокоятся.

– Асум, скорее всего, уже предупредил их, – хрипло возразил я.

– Предупредил, – подтвердил искин и добавил: – Все ждут твоего решения, Линн.

В недавно обставленной уютной кают-компании нас дожидались команда и те звероподобные гуманоиды, навыки которых мы тестировали. Островолосый смотрел в панорамное окно, опёршись обеими руками на него, серый и рыжие развалились на диванах и весело болтали. Женщина-рептилия растянулась на ковре, лениво листая что-то на своём планшете. Качок, удерживая пакет со льдом у носа, разговаривал с Кинирой. Горрит и Нарино расположились друг напротив друга рядом с камином. Эти двое играли в равраны и двигали по расчерченной цветными клетками доске разнообразные фигуры: пауков, деревья, гуманоидов, кувшины…

Равраны – замороченная игра, но интересная, особенно, когда надо убить время. Каждая фигура может ходить только определённым образом. Если, например, сосуд стоит на зелёной клетке, то у него функционал марионетки. Он может совершить ход только на ближайшую клетку. Вперёд, назад, влево или вправо. Если сосуд располагается на белой клетке, то он может ходить только вперёд. А вот паук, оказавшись на красной клетке, получает безграничную власть над всеми фигурами. Поэтому паука противника стараются не пустить на красную клетку (слава Великой матери, этих клеток всего две на игровом поле) всеми силами, иногда даже жертвуя другими фигурами.

Я посочувствовал Горриту. Нарино наловчилось играть в равраны. Мы не раз сражались на этой доске, и не из каждой игры я выходил победителем. Удивительно, но мне хотелось прибить перевёртыша не каждую секунду, а только минут через тридцать непрерывного общения.

Вдруг мои мысли прервал чуть хрипловатый голос Линн.

– Господа, благодарю, за то, что смогли прибыть для испытания, – произнесла она, – вы достойно сражались, но мой выбор пал на господина Ижрека Ролли, – островолосый выдвинулся вперёд и чуть склонил голову, – и господина Бонира Дваша, – серый ушасто-хвостатый широко улыбнулся, прижал руку к сердцу и нарочито поклонился Линн. – Остальные могут покинуть маяк, я открою червоточины, – закончила Одалинн.

Когда нас покинули те, кто не стал членом команды, Одалинн скомандовала:

– Все свободны, кроме господина Ролли. Господина Дваша жду через час в кают-компании.

Серый белозубо улыбнулся и уточнил:

– Для чего я понадоблюсь через час прекрасной смотрительнице?

Одалинн чуть приподняла бровь и ответила:

– Для обсуждения вашего пятилетнего контракта. Но, если вас устраивают его типовые положения, можете не приходить.

Улыбка Дваша быстро пропала:

– Нет, нет. У меня есть несколько предложений, которые надо обсудить.

Мы покинули кают-компанию, оставив Линн с Ролли.

Утром Асум сказал, что смотрительница ждёт всех за завтраком. Что-то случилось, Линн редко просила прийти на завтрак всю команду.

Когда я пришёл, то заметил, что Линн выглядит немного усталой. Перед ней стоял поднос с каким-то не очень аппетитным месивом, размазанным по тарелке, и тёмный, терпко пахнущий напиток. Она ела, уставившись в планшет. И от неё фонило беспокойством.

Терпеливо дождавшись, пока все поедят, Линн начала свою речь:

– Ночью мы получили сигнал о помощи. Она требуется исследовательскому кораблю имориатов. Мы попробовали связаться с ними, но никто не откликнулся. Тем не менее корабль продолжает транслировать сигнал о помощи, – она напряжённо посмотрела на нас. – Это опасно, но оставить без осмотра этот корабль я не могу. – На секунду она замолкла, а потом закончила: – Идут только добровольцы, я пойму, если кто-то решит остаться на маяке, его тоже надо охранять.