В том испытании моё сердце выдержало. Как и психика. Я вылез из кабины тестирования в насквозь промокшем вонючем комбинезоне и на дрожащих от пережитого напряжения ногах побрёл в душ. Не думаю, что после того, как ты провалился в пищевод зверюги и почти задохнулся там, когда тебя уже начали переваривать, твои штаны могут остаться чистыми и сухими.

Кимири не может позволить себе современную версию этого теста – у неё нет столько кредитов, нет нужных мощностей для его проведения. Уверен, этот полуумный Мо просто набрался умных фраз о тестировании из всекосмической сети и сейчас испытывает меня по заданию этой предусмотрительной стервы.

Кимири откинулась на спинку пилотского кресла и постучала пальцами по подлокотнику. Длинные ногти она не носила, а жаль – ей бы очень пошло.

А ещё бы ей пошло носить по паре колец на первой и второй фалангах пальцев обеих рук. Я видел работы одного ювелира… То, что он делает, подойдёт только особенной женщине.

Что за нелепые мысли?! Эта женщина – контрабандистка. Она принадлежит миру, который я поклялся уничтожить, чтобы отомстить за страх шестилетнего ребёнка, который практически не владел своим даром. За расширенные от ужаса глаза матери, которая отправила нас, своего сына и своего любимого мужчину, которого смертельно ранили под огнём атакующих, просить помощи из-за атаки контрабандистов на наш маяк.

– Да, Мо, он подходит, – задумчиво протянула Уортс. – Вот только подойдём ли мы ему?..

Я подобрался. Мне нужно было завоевать доверие этой женщины. Она была связана с моими личными врагами – серванскими контрабандистами.

– Не тяни комету за хвост, Кими, – просипел я. Связки ещё болели.

К моему тайному разочарованию, Уортс убрала ноги с пульта управления транспортником, повернулась ко мне и, поелозив в кресле, устроившись поудобнее, левой рукой пробежалась по пульту. Перед тем как запустить головидео, она спросила:

– Ты слышал когда-нибудь о Лабиринте, Дин Ири?

Глава 3

Кими

Я вжалась в стену Лабиринта. Усталая, грязная, с ноющим плечом, на котором, кажется, огромный синяк и ссадина – зацепилась о торчащую ветку дерева. Я тяжело дышала, чувствуя, что сейчас этот склизкий монстр с лысым черепом и красными глазами, передвигающийся то на четырёх, то на двух конечностях, разорвёт меня на мелкие части. В глубине Лабиринта мы натыкались на изуродованные останки, было невозможно определить, что это за существа, не нашлось ни одной целой кости.

Чудовище казалось гуманоидом, но только издалека. Выпирающие рёбра обтягивала розово-красная кожа. Длинный раздвоенный язык словно выстрелил в мою сторону, и я зажмурилась. Что-то холодное рывком коснулось щеки и отпрянуло. Я открыла глаза. Чудовище заурчало, а мой камень в ухе сообщил, что оно довольно и испытывает…

Похоть? Что?!

В глаза бросился отросток между ног, который стал быстро увеличиваться и раздваиваться на конце.

А-а-а! Мамочка! Мама!!!

Я с удвоенной силой зашарила руками по шершавым стенам Лабиринта, пытаясь нащупать хоть что-то, хотя бы плеть давно отмершего растения… хоть что-нибудь, что помогло бы мне если не ранить существо, то отбиться от незатейливого ухаживания. Ничего! Ничего не попадалось. Я боялась повернуть голову в сторону в поисках чего-то полезного, боялась упустить момент, когда эта тварь, расчехлившая свой «жезл любви» (это не я придумала, это в элейских любовных романах так пишут – читала как-то парочку), двинется.

Несколько секунд я смогу ему противостоять, отмахиваться клинками, встроенными в сапоги, а потом… потом…

Додумать я не успела – мой неожиданный поклонник сделал шаг ко мне, и я, не сдержавшись, пронзительно завизжала…