Я на верном пути!

Я повысил голос на октаву, и таможенник, у которого пошла носом кровь, закатил глаза и стал оседать на пол. Вокруг замахали руками, лапами и клешнями. Я уловил слабую улыбку Уортс.

Замолчав, я с раздражением, как мне думалось, посмотрел на вошедших.

– Что нужно? – грубо спросил я. – Не видите, я репетирую, у меня завтра концерт на Елиме!

– Нам нужно осмотреть судно на предмет контрафактных товаров или неучтённых пассажиров.

– Вы сорвёте мне концерт! – завизжал я. Все снова поморщились. – Если выступление пройдёт не как задумано, я всем своим поклонникам сообщу, кто в этом виноват!

– Всё, что я знаю об Ш`Ашерре, я знаю против своей воли, ребята, – пошутила Кими, похлопав кого-то из пограничников по руке. Похлопать по плечу представителя этой расы – значило дать согласие на секс.

А ты учёная, Уортс.

– Нам надо осмотреть трюм, капитан Уортс, – хмыкнув над шуткой, ответил старший патрульный. Я уловил, как она подобралась.

Уверен, она просто так не сдастся, да и мне подставляться невыгодно.

– Проверяйте, только быстрее! – милостиво разрешил я и начал очередную распевку: – Ла-ла-ла-ла-лай-лай-лай-лай…

Досмотрщики подошли к двери. Кимири, набрав код на панели доступа, скромно отступила на пару шагов назад. Из закрытого отсека выпала гора ярких тканей. К слову, в трюме обычно не бывает дополнительных отсеков, разве что кабинет суперкарго, но такое чаще всего встречается на больших грузовых суднах и маяках.

Я ещё две недели назад заглянул в этот отсек – там стояли какие-то ящики. Убедившись, что камер искина в этом помещении нет, я заснял все надписи на контейнерах и отправил кодированное сообщение нашим. Они сообщили, что в ящиках находится оборудование для исследования качества атмосферного воздуха, которое уже четыре века не используется в большинстве миров. Получив ответ, я задался вопросом: зачем Уортс этот хлам? И только сейчас понял зачем. Меня поразила изобретательность этой девчонки, которую в самом начале знакомства я счёл недалёкой шлюхой.

– Гардероб Ш`Ашерры, – вежливо пояснила Уортс. Мне показалось, что она старается не рассмеяться. Очень старается.

Да чтоб тебя волумская мать приняла в дочери!

– Почему он не упакован? – спросил старший.

– Да где ж я возьму столько нейтральных для всех миров контейнеров? – взмахнула руками Уортс и скороговоркой начала жаловаться: – В декларации было заявлено пять контейнеров, а оказалось, что есть дополнительный реквизит, который не успели упаковать, но который тоже указан в декларации. Пришлось поместить эти шмотки сюда.

Она открыла что-то на своём планшете, нагнулась и вытащила из отсека ярко-розовые панталоны с рюшками.

– Смотрите, в разделе бельё, господин, видите, панталоны розовые – одна штука.

Она снова нагнулась и выхватила какую-то серебристую тряпку.

– Трусы серебристые – одна штука.

И снова.

– Сценическая набедренная повязка жёлтая – одна штука. – Она сверилась с декларацией, открытой на планшете.

Проверяющие не поленились, перетрясли каждую тряпку и наткнулись на контейнеры с газоанализаторами. Они тоже оказались задекларированы – у прибывших на «Комету» не возникло вопросов по поводу них.

Интересный ход, Кимири Уортс, отвлечь всех этой плохо скрытой дверью и парой сотен позиций мелочи в декларации.

Когда уставшие пограничники и таможенники покинули транспортник, я дёрнул на себя Уортс и, злясь, спросил:

– Куда ты дела груз?! Если ты избавилась от него, я найду тебя даже в самой глубокой чёрной дыре, Уортс, и ты пожалеешь об этом!

– Она рассмеялась и, вывернувшись из захвата, схватила меня за руку и потащила в трюм.