Рис. 8. Изменение запасов нефти в различных странах при включении в резервы тяжелых нефтей [10]

Рис. 9. Доля различных источников в добыче газа в США [18]

Сейчас США снова вышли на первое место в мире по добыче газа. Быстрое освоение добычи сланцевого газа в Европе грозит серьезно подорвать гегемонию России на европейском газовом рынке, нанести тяжелейший удар всей ее экономике, ориентированной на экспорт углеводородного сырья.

Есть ли у российской экономики в этой ситуации реальный выход? Безусловно, есть. Вместо дорогостоящего экспорта на далекие мировые рынки углеводородного сырья, делающего его практически неконкурентоспособным, Россия могла бы воспользоваться неоспоримым преимуществом обладания собственным дешевым (в местах его добычи) сырьем. Если бы всего 10 % добываемого в стране газа перерабатывалось в первичные химические продукты (олефины и полимеры), имеющие в десять раз более высокую добавленную стоимость (рис. 10) и огромный спрос на мировом рынке, уже одно это могло бы обеспечить практически такое же поступление валютной выручки. Не говоря уже о несопоставимо более простой задаче транспортировки этой в десять раз меньшей по объему продукции на мировые рынки.

Это тот путь, которым идут все крупные добывающие страны мира, кроме России. Например, Ближний Восток, еще 30 лет назад практически не имевший собственной нефтехимической промышленности, вложив значительную часть своих доходов от продаж нефти в эту отрасль, уже стал крупнейшим мировым производителем нефтехимической продукции, почти догнавшим Западную Европу. К сожалению, Россия эту возможность упустила, в прямом смысле «проев» свои доходы от нефти и газа в благоприятный период высоких цен на эти ресурсы. Обеспечивая 1/6 часть мировой добычи углеводородного сырья, Россия дает всего 1–2 % продукции мировой нефтехимии, занимая по ее объему 19‐е место в мире. Доля нефтехимии в ВВП России составляет всего 1,7 %, тогда как в ВВП Индии – 12 %, США – 25 %, Китая – 30 %.

Рис. 10. Стоимость продукции, получаемой из миллиона БТЕ природного газа [17]

В этой ситуации уместно вспомнить слова одного из американских президентов Теодора Рузвельта, который считал, что великой нацией американцев делает не их богатство, а то, как они его используют. К сожалению, то, как мы использовали и продолжаем использовать наше национальное богатство, пока не дает нам оснований считать себя великой нацией.

Каков же выход из создавшейся ситуации? Единственный известный путь преодоления «сырьевой ловушки», как утверждает известный западный экономист Э. Райнерт, – это «переход к развитию новых отраслей с повышающей отдачей, указанный Й. Шумпеттером путь качественного развития. При этом государство берет на себя командные функции в экономике и сознательно делает инновации выгодными для бизнеса» [13, с. 14]. Как справедливо утверждал К. Манди, вице-президент компании «Майкрософт», самая большая ошибка, которую можно сделать под давлением кризиса, – сократить расходы на науку и разработки. Тогда второго шанса точно не будет.

К сожалению, пока ситуация развивается не лучшим образом. Когда Президент страны подписывает указ о повышении уровня окладов юных лейтенантов таким образом, что он с учетом прочих видов довольствия будет в четыре раза превышать оклад профессора и в 10 раз оклад их сверстников – выпускников ведущих университетов страны, то вряд ли имеет смысл серьезно обсуждать судьбу науки в стране и ее перспективы.

Когда министр образования предлагает новые «образовательные стандарты», реализация которых согласно Резолюции заседания Московского математического общества от 08.02.2011 «…ведет к умственной, моральной и гражданской деградации общества, разрушает надежды на построение общества знаний, на создание или хотя бы осмысленное использование высоких технологий, лишает нашу страну перспективы достойной конкуренции с экономически развитыми и быстроразвивающимися странами, гарантирует стремительную экономическую и политическую катастрофу в случае падения цен на нефть» [11], то на горизонте маячит вовсе не инновационное развитие, а скорее культурная революция. И то, что введение «Стандарта» пока отложено, – смена не стратегии, а всего лишь тактики. Ведь все его разработчики и лоббисты из Минобрнауки, предложившие заменить все образование, помимо физкультуры, предметами «Россия в современном мире» («Краткий курс истории партии»?) и ОБЖ («Курс молодого бойца»?), не только сохранили свои посты, но и продолжают на них свою «активную деятельность». И это в то время, когда «в развитых странах система образования уже стала частью экономики, превышающей сектор производства, и недооценивать это не только недальновидно, но просто неверно в политике определения приоритетов развития» [8, с. 1341].