Ян Палах! Он еще жив. Но обгорело 85 процентов тела. Врач Долежалова просит журналистов и студентов не посещать Палаха. Ему тяжело… Третьи сутки пошли его страшных мучений…
«Ян Палах! Ян Палах!» – набатом звучит во мне. Серая пелена вокруг. Беспросветно…
«Не реви! Слёзы тут не помогут…» – слышу будто издалека голос Ивы…
На днях он был в своем землячестве при посольстве. Вместе с другими чехами – аспирантами советских вузов Иво подписал письмо-обращение к высшим властям Чехословакии в защиту Александра Дубчека. Сказал об этом только мне.
И снова «Руде право» с портретом Яна Палаха. Умер девятнадцатого января в пятнадцать тридцать (среднеевропейское время). «Исчерпаны были все возможные терапевтические средства… Умер спокойно…»
Родился в августе 1948 года в местечке Вшетаты, вблизи Праги. Отца не было. Мать, Либуше, продавщица. По отзывам учителей, Ян – отличный ученик, студент. Всегда спокойный и рассудительный. Любил порядок. Перед смертью просил врача передать, чтобы никто из его друзей не повторял бы его. У матери остался еще один, младший сын.
Смерть – протест Яна Палаха – потрясла всех моих друзей в Дубровицах и в Москве и, конечно же, всех родных – в Москве, Пскове, Свердловске… Некоторые нам, чехам, даже соболезнования выражали… Позже появились стихи. Вот одно из них, автор Ольга Бешенская (1947—2006), почти Янова ровесница.
Похороны Яна Палаха 25 января стали огромной демонстрацией против этой восхваляемой во всех наших газетах нормализации, которая возродила цензуру и тем убила свободу печати и другие свободы, которых было добились в Чехословакии. Шли десятки тысяч пражан, шёл президент страны Людвик Свобода. Огромную печаль выражала эта процессия, но угадывалась и могучая сила народа этого, чувствовалось, что, несмотря на танки и прочее, эти люди – победители.
Похороны Яна Палаха, Прага, 25 января 1969 г. (фото из интернета).
Мои опыты – моё душевное отдохновение
У меня в Клёново два опыта, но и две лаборантки: деньги договорные из Микробиопрома. Помимо Тамары еще Ольга Ивановна, свинарка бывшая. Ей уже за шестьдесят, но еще крепкая и веселая. Как что расскажет, мы обхохатываемся, и не потому, что смешные случаи, а так умеет их представить – настоящая артистка. Небольшого росточка, поджарая, а как изобразит высокого да животастого директора Барбашова, так вроде бы живьем его видишь. Все о его любовных похождениях:
«Это потом у него продавщицы пошли, а тогда к свинарочкам он хаживал, на ферму да в соседний лесок. Однажды пошел на свиданку, да на краю леска Машку, т. е. свиноматку с фермы встретил. Осерчал на свинарок, ишь, распустились. Забыл, зачем и шел. Взял прутик, хотел гнать к ферме свинью. А она к лесу. Там у Машки свидание… с диким кабаном. Как рявкнул на Барбаша кабанище, как сверканул глазками, директор наш и усрался. Еле добёг до свинарника. Промеж себя свинарочки того кабана дикого сперва „Директором“ звали, а потом за рык его „Прокурором“. Огулял „Прокурор“ в тот год полмонитора. Такие поросятки рождались, рыженькие, полосатенькие, да много. Сначала радовались: росли быстро. Но на третьем месяце почти все от легочных погибали. Непривычные к спертому воздуху…»
За разговорами и работа быстрей делается.
Полосатые поросята в станке.