Заехала к Букину в лабораторию. Там для меня огромная радость: проверочный опыт на крысах подтвердил полностью мои результаты – витамин В_>12 работает и при избытке метионина, но когда в рационе достаточно белка, а когда его мало, половина нормы, витамин оказался бессильным. Это новое! И сотрудницы лаборатории Л. Я. Арешкина и Е. П. Скоробогатова ведут биохимические исследования, которые, возможно, позволят объяснить этот феномен.

А поросята в Клёново растут ужасно быстро и корму едят столько, что еле успеваем делать им кормосмеси. А мешки тяжеленные. Верочка сильнее меня и ловчее. Схватила мешок, полный ячмёнки, да как им крутанет, подняла и со мною вместе… Я совершенно без сил на мешке повисла… Ни разу не попрекнула она меня тем, что смеси в основном она и ее лаборантка лопатят. Я со своим ревматическим сердцем только и отдыхиваюсь.

В обед еле приползаю в общежитие. Радость моя, доченька, приносит молока, варит картошку… А я лежу колодой под одеялом и всё не могу никак согреться, хотя там, в Клёнове, совсем не мерзла, а до поту упаривалась…

А время идет, и уже скоро моя защита. И мы с Верочкой и ее лаборантами наделали смесей недели на две вперед, Верочка сказала, что я могу теперь до самой защиты (будет 12 апреля!) в Клёново не ездить, она моих поросят присмотрит. Я аж чуть не расплакалась от благодарной нежности к ней. Спасибо!

К нам в гости приехал Виктор Яковлевич Елисеев. Он уже не секретарствует в Хабарах, уехал к себе на родину в Ставрополье. Здесь, в Москве, он пробудет еще месяца два, на курсах при ЦК КПСС. С целины уехал, потому что «перспективы нет». После «черного» 1963 года поголовье крупного рогатого скота так и не восстановили, а это значит, зимой в хозяйствах люди без работы. Многие уехали кто куда. Кеммеры подались в Кузбас, да и все другие, с которыми работали мы, уехали. «Мог бы частный сектор спасти, но ведь у нас его ликвидировали. Теперь с опаской на чехословаков смотрят, на их не одномандатные выборы. А ну как и у нас такое же захотят? Тогда многие «тузы» «корыта свои потеряют…» – рассуждал Елисеев. И потом еще многое порассказал, о чем не пишут. Нам он доверяет. Иво ему из «Руде право» читал отдельные фрагменты из постановления Мартовского пленума КПЧ, который вот только что прошел и который посвящен был сельскому хозяйству страны. Новый министр Йозеф Смрковский (который долгое время «сидел» как враг народа) заявил, что руководство сельским хозяйством должно перейти в районы и в сами хозяйства.

– Это у них новый этап демократизации, – подтверждает Виктор Яковлевич. Он, оказывается, уже слышал об этом на курсах. – Нам бы такое! Сколько бы дармоедов отпало! Министерства, областные управления, инспектора при обкомах… Неужели у тех, что прямо на земле работают, извилин меньше?! – И он очень надеется, что так и у нас будет. – Есть и в нашей партии живые умные люди! – произносит он. Но и тут же добавляет: Но еще больше дураков, твердолобых, «железных»…

Уже висят объявления об Ученом Совете с моей защитой. «Неужели сам Букин приедет?! Не может быть, ведь это обычная кандидатская, а он величина. Его и на докторскую не затащить», – слышу я реплики стоящих у доски объявлений сотрудников нашего института.

Накануне мы с Иво интенсивно готовимся к этой защите. Я – тренируюсь с докладом и примеряю новое черное платье с кружевным воротничком; Иво с лаборантским активом в Москву за продуктами едет: институт выделил автобус. Денег сняли с книжки аж триста пятьдесят рублей, т. е. все какие были. Народу посчитали – около ста человек. Одного шампанского шестнадцать бутылок, а оно дороже четырех рублей. Водка столичная почти по трояку, ну и продукты: мясо, колбаса, конфеты, фрукты, огурчики зеленые (по 12 рублей). Икры хотели купить – не достали. Говорят, вообще в магазины не поступает. Зато удалось раздобыть селедочку. Привезли всё в институт, в лаборатории сложили.