Третий аргумент относится к ясности оснований научной деятельности, которую предоставляет язык экономической целесообразности; этот аргумент, как было отмечено, может быть понят отчасти как материалистический. Однако «материальные обстоятельства жизни людей» могут быть сведены к экономическим отношениям только в контексте редукционизма определенного толка. Если же рассмотреть этот вопрос в контексте, например, акторно-сетевой теории[78], пытающейся преодолеть ограничения всякого конкретного редукционизма, необходимо отметить следующее. Основанием ясности в отношении определенного феномена (в данном случае – развитие науки и ее общественный эффект) является учет взаимодействия различного рода сил и акторов, как их носителей. В этом взаимодействии политические, интеллектуальные, социальные аргументы должны приниматься во внимание не с меньшими основаниями, чем аргументы от экономических интересов, технологий est.

Теперь, разобравшись с вопросом о неоднозначном соотношении целевых ориентаций исследовательского и корпоративного университетов, обозначим две возможности, которые могут иметь место в случае смешения этих моделей и, соответственно, пересечения целей.

Первая ситуация смешения возникает тогда, когда провозглашенные целевые ориентации национального исследовательского интереса замещаются целевыми ориентациями корпоративного университета. Внешним выражением такого положения дел может быть, например, требование участия потенциальных работодателей в определении целей и задач исследования, приглашение их к руководству университетскими структурами[79]. При этом может возникнуть ситуация, когда содержание научно-исследовательских проектов будет определяться, а их результативность оцениваться внешним заказчиком, а не самим научным сообществом. В этом случае цели научного исследования как поиска истины подменяются интересами конкретных экономических субъектов, заинтересованных в университете как поставщике трудовых ресурсов (выпускников), а также тех идей, которые могут максимизировать прибыль. Что можно сказать о возможных результатах такой подмены? Есть опасность, что, в случае ее реального осуществления, исследовательский университет, с одной стороны, перестанет ориентироваться на разработку фундаментальных инновационных знаний и воспитание свободно мыслящих граждан. То есть по факту будет изменять своей идее. С другой стороны, поскольку он будет продолжать позиционировать себя в качестве национального исследовательского университета и тем самым привлекать заинтересованных преподавателей и студентов, но он по факту может проиграть корпоративным университетам в конкурентной борьбе за заказы, поскольку такие университеты имеют конкретную экономическую результативность. Соответственно, следствием такого смешения может стать как фактическое прекращение существования национального исследовательского университета, так и утрата значимости его идеи[80].

Однако существуют примеры и иного рода пересечения. Современный университет активно включается в решение вопросов, связанных с безопасным развитием, экологией, эффективным управлением финансов, равенством возможностей на рынке труда, здоровьем и национальной безопасностью. При этом он проводит не только теоретические исследования по данным темам, не просто ставит задачей инновационные разработки, но и включает соответствующие ценности и следующие им практики в требования университетской деятельности, которую осуществляют совместно преподаватели, студенты и администрация, занимаясь, например, озеленением и экономией ресурсов, осуществляя управление хозяйственной и общественной жизнью университета