Нельзя так, умом понимаю, конечно, только здравый смысл к чертям собачьим летит, стоит только подумать о том, что зараза упрямая готова на вокзале ночевать, на улице мерзнуть, лишь бы помощи не просить. У меня не просить.

И я дурак, конечно, может и стоило ее просто взять в охапку, тряхнуть хорошенько и объяснить, просто объяснить, что я и есть тот самый долбанный ежик в тумане, что это со мной она вот уже месяц ведет переписку.

А с другой стороны, как я ей это объясню? Это же случайность, просто чертовски счастливая случайность. Так не бывает, не случается, не встречаются вот так просто два человека в одном городе, в одном месте. У меня до сих пор в голове не укладывается, что вот она, моя мышка, вот так совершенно необъяснимо оказалась в моих руках, рядом со мной. Сама пришла, а я… Я, мля, чуть не потерял ее.

Глупо получилось, кому расскажешь — не поверят ведь. Вляпаться в ту, которую в жизни своей ни разу не видел, погрязнуть в строчках бездушного текста, и ждать, каждый раз ждать ее ответа, ее сообщения. Месяц, долбанный месяц с того дня, как зашел в этот дебильный чат.

И чего только туда забрался?

А потом она появилась, и как-то завертелось.

Мне двадцать два, в моем возрасте девчонок меняют, в клубах на выходных зависают, и не только на выходных. И я зависал. И девчонок тоже менял, а чего не менять, если они сами на шею вешались, если сами себя предлагали? Я и брал, не отказывался. Зачем? А потом одна маленькая серая мышка в печенках застряла, все мысли собой заполнила.

Мне в пору к психиатру было обращаться, потому что ненормально это, даже не видя человека, не зная его, постоянно о нем думать, постоянно представлять и желать, до боли желать увидеть ее вживую. Клиника, тут даже сомнений нет.

Там ведь кто угодно мог оказаться, полно извращенцев больных, да и редко в таких вот чатах нормальные люди обитают, все чаще альтернативно одаренные или чрезмерно озабоченные.

Я туда забрел от скуки чисто, а потом уже не мог остановиться, не мог закончить диалог, когда одна маленькая серая мышка с таким энтузиазмом строчила каждое сообщение. Я чувствовал, просто на каком-то подсознательном уровне чувствовал, что не хочет она со мной прощаться, что не хочет, чтобы я уходил. И я не уходил, даже когда стрелка часов перевалила за пять утра, даже понимая, что работу никто не отменял, не уходил.

И потом, когда она попрощаться решила, рассудив, что меня задерживает. Я не удержался, просто добавил ее в избранное, сам предложил продолжить это странное общение. Не хотел, почему-то я совершенно не хотел с ней прощаться, не хотел ее отпускать. И она, конечно, обрадовалась, нет, открыто не призналась, естественно, но писала каждый день, каждый чертов день. А я… я окончательно крышей поехал, потому что так в жизни не бывает, в романах сопливых, в фильмах для девочек-подростков бывает, а в жизни нихрена не бывает. Я ее днем и ночью представлял, каждый раз, словно наркоман за новой дозой тянулся к телефону и кайфовал, реально кайфовал, когда она появлялась в сети.

А еще злился, до зубовного скрежета, до ломоты в костях, злился, потому что она — маленькая трусливая мышка — не поддавалась никаким уговорам. А я просто хотел ее увидеть, я бы нашел, приехал, если бы она только захотела, если бы сказала куда. Я знал лишь то, что мы с ней из одной страны, что в общем-то упрощало задачу. И, наверное, реши я ее отыскать — нашел бы. Связи отца, возможности братьев, я бы нашел, но ведь слово дал, не предпринимать ничего.

Испугался, что исчезнет, когда после одного неосторожного моего сообщения, она слово с меня взяла, что без ее одобрения, без ее на то желания, ничего делать не буду, не буду ее искать, иначе она просто уйдет, и больше никогда не появится в чате. Я слово дал и каждый день себя за дурость свою корил. Нахрена вообще тему завел, зачем обещал?