Во-вторых, мистическое течение в исламе – суфизм, видело в человеке соединение божественного и тварного. В связи с этим дается новое понимание человека – как самого совершенного бытия универсума, отражения одного из многих атрибутов Абсолюта. Человек, согласно этому подходу, интегрирует в себе все сущее, объединяет все основные реальности мира. Такой взгляд, возвышающий человека и расширяющий пространство его личной ответственности за свою судьбу, представлен в трудах известного мыслителя Ибн Араби. Мир в целом определяется суфистами как макрокосм («алам-и-акбар»), человек – как микрокосм («алам-и-асгар»). Утверждается, что на космическом уровне действует принцип «все есть Бог», на феноменальном – «все есть человек».

Будучи воплощением и «хранилищем божественного», человек, согласно мнению суфистов, может вернуться к истинному «я» через соединение с Богом. Отмечается имманентность Всевышнего человеку (в то время как ортодоксальный ислам утверждал абсолютную трансцендентность Бога). С каноном расходится и суфийская идея «совершенного человека» («аль-инсан аль камил»), признающая в качестве эталона нравственности, добра и зла самого человека. Одним из свойств человека называется его способность к совершенствованию на пути самопознания, цель и смысл которого «в самом себе безмерное найти» (Аль Фарид).

В-третьих, к философскому течению арабо-язычной мысли относится восточный перипатетизм – «фальсафа». Идеи греческих философов становятся достоянием арабо-язычных народов. На арабский язык переводятся труды Платона и Аристотеля, Галена, Архимеда. На этой основе формируется собственная арабоязычная философия и наука (в первую очередь физика, математика, медицина). Арабские философы подвергли сомнению религиозные догмы и считали доблестью и заслугой изыскивать «доказательство несостоятельности буквального смысла священных текстов и истинности их толкования» (Ибн Рушд).

Обращает внимание общая естественнонаучная направленность философской арабо-язычной мысли, в которой приоритет отдавался не Платону, а Аристотелю. Этому способствовало в немалой степени то, что идея Аристотеля о Божестве как неподвижном перводвигателе соответствовала духу Корана. При этом надо отметить, что арабо-язычные последователи учения Аристотеля отличались от европейских перипатетиков, выдвигая специфические идейно-теоретические и научные задачи. Поэтому воззрения Аристотеля в контексте их рассуждений приобрели новое и оригинальное звучание.

Философов в этом отрезке времени интересовали онтологические, гносеологические и этические проблемы человека; вопросы происхождения человека, его места и роли в мироздании. Они рассматривали особенности душевных сил человека, его познавательных способностей, моральных качеств и т.д.

Представляет интерес попытка описать образ идеального человека и определить путь его совершенствования. Но в отличие от религиозного сведения идеального к соблюдению Корана и предписаний шариата, а также суфийского определения совершенства как обретенной в подвижничестве святости, философы ориентировались на совершенство интеллектуальное. Главное отличие человека от всех других творений они видели в обладании силой разума. Так, Абу-Наср Мухаммед Фараби, один из крупнейших арабских перипатетиков, называемый «Вторым Учителем» или вторым Аристотелем за обширные комментарии к трудам последнего, писал: «От всех животных человек отличается особенными свойствами, ибо у него имеется душа, из которой возникают силы, действующие через посредство телесных органов, и, кроме того, у него есть такая сила, которая действует без посредства телесного органа; этой силой является разум».