– А, может, оставь ты эту идею с влюблённостью. Признайся на Совете честно, что полезла в общагу из-за пари.

– Не могу, – сокрушённо выдохнула Вероника. – Лучше я попробую что-нибудь из G9o9.

– Ты что? – аж подпрыгнула на стуле Наташа. – А как же Кодекс? Самое первое правило – не использовать особые знания и методики в личных корыстных целях. А тут же корысть налицо: обмануть Совет, чтобы уйти от ответственности.

Вероника тоже заёрзала на стуле. Как же ей было нелегко всё время вводить подругу в заблуждение – сообщать только часть информации, ходить вокруг да около.

– Ты не представляешь, с каким бы удовольствием я выпалила Совету всё как есть, вместо того, чтобы заморачиваться с этой влюблённостью. Понимаешь, в данной ситуации моя выгода не причём, просто так совпало. Мне нужно ввести в заблуждение Совет, чтобы избежать разгласки очень важной информации. Меня ректор попросил.

– Ничего себе! – у Наташи заблестели глаза, а почти не заметные веснушки на щеках стали ярко-рыжего цвета. Они всегда предательски проступали, когда она испытывала сильные чувства. Эта особенность делала её уязвимой – любой, кто знал Наташу хорошо, мог легко догадаться о степени её взволнованности по степени яркости её милых канапушек.

– Даже не попросил, а потребовал под страхом отчисления.

– Вот это да! И она молчала! Рассказывай давай, что за разговор состоялся у тебя в кабинете ректора.

– Ой, Наташ, и влипла же я! – с досадой воскликнула Вероника.

– Да ты расскажи. Вместе что-нибудь придумаем.

– Хорошо. Только никому ни слова. Понимаешь, Пётр Иванович иначе меня убьёт. Он уже меня чуть не убил. Такой злой был – ужас!

– Ты же знаешь: я – могила.

Вероника вздохнула с облегчением. С самого утра она сгорала от нетерпения рассказать Наташе обо всех своих вчерашних и сегодняшних приключениях, но угрозы ректора сдерживали её. А сейчас, сидя напротив своей самой близкой подруги и глядя в её взволнованные, полные сочувствия и решимости помочь глаза, она смогла себя убедить, что, когда Пётр Иванович велел никому ничего не рассказывать, под «никому» он не имел в виду Наташу. И Вероника выложила подруге свою историю со всеми деталями, особенно подробно описав всё, что касалось выигранного у Никиты пари. Как раз эта часть рассказа не вызвала у Наташи восторга, на который рассчитывала Ника. Подруга только качала головой, встревоженная плачевными последствиями. Но раскисать было не в правилах Наташи – ей не привыкать помогать выкрутиться набедокурившей подруге. 

– Ну, раз профессор настаивал, что тебе надо применить что-то из G9o9, начни с семи положительных качеств, чего уж проще, – порекомендовала Наташа, проанализировав ситуацию.

– Пробовала, – махнула рукой Вероника, – только этим сегодня весь день и занималась. Не получается!

– Почему?

– Потому что у этого воображалы нет такого количества положительных качеств.

– Да ты что! У Никиты? Да я тебе сходу десять назову. А если мы ещё Леночку подключим, то и до двадцати дотянем.

– С Леночкой, может, и дотянем, – рассмеялась Вероника, – но ты же помнишь, чтобы механизм сработал, надо чтобы я искренне считала эти качества замечательными. Я, а не вы с Леночкой.

– Ладно, – кивнула головой подруга, – тогда у нас есть второй способ. Ты же помнишь лекцию Станислава Станиславовича по этой теме?

– Помню. Нужно, чтобы подопытный объект, коснулся тебя с искренним сильным чувством, таким же, какое ты испытываешь в этот момент… Только этот способ, по-моему, неосуществим в нашей ситуации.

– Конечно, первый был проще… – Наташа задумалась. – Хотя ведь, что это будет за чувство, не имеет значения, а это облегчает задачу. Например, вполне подойдёт чувство благодарности. Вот смотри, завтра контрольная по физике. Реши на каком-нибудь листочке вариант Никиты. Потом передай ему этот листочек, невзначай коснувшись его руки. И дело – в шляпе.