– Окей, – легко соглашается Макеева. Но настроение уже испорчено.

Не хочу идти домой. Долго сижу в машине на парковке. Выставить ее из квартиры? Вернуть обратно в Нижний Новгород? Еще не поздно, пока попечительство не оформлено.

– Да кому ты нужен? – насмешливый крик отчима. Я собирался уехать учиться в другой город. – Ты же ни на что не способен! Подохнешь, как собака, в какой-нибудь канаве. Или загнешься от наркоты. Ты же больше ни на что не способен.

Вздрагиваю, возвращаясь в настоящее. Пальцы с силой держат руль. Отпускаю и открываю окно. Кожу обдает прохладный воздух. Мне сорок три. Я совладелец крупной IT-компании. У меня есть деньги, недвижимость, машины. Я могу путешествовать по всему миру и не думать о ценах. Я не сдох в канаве, как собака. И не стал наркоманом. Как бы тебе ни хотелось! Зло ухмыляюсь. А где ты?

Последний раз я видел его на похоронах матери. Мельком. Почти десять лет назад. Он изменился. Разжирел, обрюзг, стал еще отвратительнее. Я даже не знаю, жив ли он сейчас. Надеюсь, что нет. И надеюсь, что его смерть не была легкой.

Поднимаюсь в лифте, уже заранее раздражаясь от мысли, что в моей квартире посторонний. Почему-то вспоминаю сегодняшний разговор с Успенским. В голове щелкает само собой. Если с Макеевой прокатили правила, почему не прокатят с девчонкой?

Я научу ее знать свое место!

Я перешагиваю порог квартиры и инстинктивно ищу следы. В коридоре идеальная чистота. В ванной – тоже. Тишина. Неужели, девчонки нет дома? Раздеваюсь и прохожу в гостиную. Цепким взглядом сыщика сканирую пространство. На журнальном столике смятая обертка от конфеты. Закатываю глаза, пытаясь не взорваться. На кухне, на первый взгляд, все в порядке. Грязной посуды нет, следов еды нет и запаха тоже. Все вообще выглядит нетронутым.

Возвращаюсь в гостиную. Взгляд цепляется за маленькое красное пятно на полу. Из-под дивана торчит еще одна обертка от конфеты. Я даже думать не хочу, сколько их ПОД диваном. Но вместо того, чтобы устроить девчонке разнос, ухожу в ванную, а после – в спальню. Грудь распирает предвкушение выражения ее лица, когда она увидит то, что я приготовлю для нее.

На составление списка правил уходит полночи. Нет, это не просто правила. Это договор о нашем сосуществовании на одной территории, в одном пространстве. Да, он односторонний. Но территория моя, поэтому и правила жизни на ней диктую я. Засыпаю полностью удовлетворенный.

Привычная пробежка, отжимания и кофе. Она еще спит. Оставляю на столе список. Она не сможет его не заметить. Что ж, моя жизнь скоро вернется в привычное русло. Но это при условии, что девчонка будет неукоснительно соблюдать все правила. Но я уверен, она будет.

До вечера от нее ни одного звонка. Значит, приняла и согласилась. Я возвращаюсь после работы домой. Тишина. Прохожу на кухню, зорко сканируя пространство по пути. Пока ничего раздражающего. Взгляд упирается на оставленные мной утром листы. Куча правок ее почерком. КАЖДЫЙ пункт. И внизу приписка: «Готова обсудить».

Что тут можно обсуждать? Ты подчиняешься – и точка. Никаких переговоров.

Дверь в ее комнату закрыта. Захожу без стука, даже не подумав, что она девушка и может быть без одежды, но девчонка одета. Лежит поперек кровати в наушниках. Подхожу вплотную и смотрю на нее сверху вниз. Видимо, почувствовав мое присутствие, она открывает глаза и тут же садится, стягивая с головы наушники. Ее взгляд останавливается на листах бумаги у меня в руках.

– Никакого обсуждения не будет, – говорю, глядя ей в глаза. – Ты неукоснительно соблюдаешь эти правила.