– О, все так… сложно? Хотя о чем это я? Выжить в одном пространстве с тобой дано не каждому. Как только Макеева справляется?

– У нее четко определенные функции, – отвечаю, пролистывая почту.

– Вы, что, установили правила? – Успенский опускается в кресло напротив. – Я думал, у вас все по любви.

Перевожу на него взгляд, как бы спрашивая: «Ты серьезно?» Но ему и самому смешно.

– Климов и любовь – вещи несовместимые, – произносит философски.

– Не понимаю ее смысла, – взгляд цепляется за приглашение на конференцию. Питер. В следующем месяце.

– Ты серьезно? – удивляется Боря. – А как же чувства?

– Я испытываю чувства.

– Голода?

– Успенский, – произношу предупреждающе и одновременно подтверждаю свое участие в конференции.

– Сложный ты, Климов. Не понимаю я тебя.

– Так, может, и не стоит? Мы прекрасно работаем в тандеме. Зачем углубляться? – ухмыляюсь я.

– Не, Марк, – цокает Боря языком, – ты просто еще не встретил свою женщину.

Хмыкаю.

– Я встречал их десятками.

– Ты их просто трахал. Тебе сорок три, Климов. Неужели, тебе не страшно на старости лет остаться одному?

– Одиночество никогда меня не пугало.

– А как же стакан воды?

– А ты уверен, что захочешь пить?

– Не понимаю.

– Чувства, любовь, романтика… Это все… Чепуха, мишура… Ложь.

– Ложь? – распахиваются его глаза.

– Это все химия. Временная, пока работают гормоны. Но потом они успокаиваются и что остается? Ничего, кроме раздражения и ненависти друг к другу. Ну еще спиногрызы, которых успели наделать на гормональной волне. И которые очень сильно мешают по жизни, связывая по рукам и ногам.

– Климов, ты серьезно? – Успенский смотрит недоверчиво.

– Серьезнее не бывает.

– Тогда зачем ты забрал эту девочку?

Плохой вопрос. Ну, хорошо же сидели. Зачем начинать?

– Борь, тебе, что, нечем заняться?

– Ты хотя бы определился, в какую школу ее отдашь? Скоро первое сентября.

Смотрю на него растерянно. Черт! Это должен решать я? С какого перепугу?

– Ох, Климов, – вздыхает он, поднимаясь из кресла, – угробишь ты девчонку. Как пить дать, угробишь.

Может, мне ее еще и за ручку в школу отвести первого сентября? Не, на эту хрень я точно не подписывался.

Сама мысль искать для нее школу выворачивает меня наизнанку. Я пытаюсь сам погуглить, но бешусь и закрываю браузер. В конце концов, сдаюсь и даю задание опешившей Регине.

– Школу? – переспрашивает она, видимо, решив, что я спятил.

– Школу, – смотрю ей прямо в глаза. Регина опускает свои.

– Какую? С каким уклоном? Частную или обычную? В каком районе? Эм, какой класс?

Семнадцать лет.

– Одиннадцатый, – произношу неуверенно.

– Какой уклон? Гуманитарный, математический?

Понятия не имею.

– Пока просто найди школу.

– Частную?

Почему столько вопросов? Неужели так сложно просто найти школу и ничего у меня не спрашивать?

– Обычную.

Ей и так сойдет.

– Рядом с домом?

– Да.

Не собираюсь ее возить.

– Хорошо, – кивает она, но вижу, что хочет еще что-то спросить. Наконец, решается:

– Девочка или мальчик?

– Девочка, – будь она неладна. Хотя вряд ли мальчику я был бы рад больше.

– Я подготовлю список школ и документов, которые нужны.

После ухода Регины я с головой ухожу в квартальный отчет, не замечая ничего вокруг. Поэтому когда звонит телефон, беру его машинально, не глядя на экран.

– Да.

– Я могу переставить мебель в своей комнате?

– Что? – я не сразу понимаю смысла ее вопроса.

– Я могу переставить мебель в своей комнате?

– Это МОЯ комната. Ты живешь в ней временно. И нет, ты не можешь переставить там мебель. НИГДЕ.

– Но мне неудобно.

– Привыкай! – рявкаю в трубку и сбрасываю звонок. Не перезванивает. Расслабляюсь. Но ненадолго.

Спустя полчаса снова звонит.