Вчера, когда я гордо урулила в туман, я все же заметила: и как досталось припаркованной машине, и как Никита укатил на крутом байке. Как только он скрылся из виду, я села на лавочку у подъезда и разревелась как малолетка. Сама его прогнала и сама же расстроена, что он не остановил и не пошел следом. Настоящая женская логика. Вытерев слезы и отогнав образ парня, я пошла в ателье. Отдала шторы, погуляла по району часок и вернулась в ателье. Забрала все и пошла домой.

В прихожей были чужие кроссовки. Вот только не понятно, мужские или женские. Но, проходя мимо комнаты сына, услышала девичий смех. Ох, какой же был соблазн замедлить шаг и послушать под дверью. Но я мысленно надавала себе подзатыльников и зашла к себе в комнату.

Как только закрыла дверь, зазвонил телефон.

- Привет, Даш, - я устало опустилась в кресло. Хорошо хоть кресла нам привезли в собранном виде.

- Привет, родная, что у тебя с голосом? Что-то с Валерой? - затараторила подруга.

- С Валеркой все хорошо, у него девушка в гостях, - вторую часть фразы я произнесла шепотом. Не дай бог он меня услышит через тонкие стены.

- Да ладно. А ты ее видела? Как зовут? Это одноклассница? - в этом вся моя подруга Даша. Вопросы сыплются как из рога изобилия. А ее энергия заряжает на все сто.

- Еще не знакомил. Я тут отходила по делам, вернулась, а в прихожей кроссовки и женский смех из комнаты, - в двух словах рассказала я.

- Ну, значит, еще познакомит, - важно сделала вывод Дарья и вдруг переключилась на другую тему без перехода. - Ты прикинь, этот старый козел повесил на меня еще одну ставку! - не сложно догадаться, что таким лестным эпитетом она называет своего начальника.

- А платить за нее хоть будет? - у начальника Даши любовницы менялись как перчатки, и он поощрял их денежным вознаграждением, так как практически все они были его сотрудницами. Но по какой-то неведомой причине любовницы получали блага, а Даша - дополнительную работу.

- Да щаз-з-з-з. Сказал, премию выпишет в конце года. Но мне кажется, я до конца года не доживу, - жалуется приятельница. - Хочу уволиться, достало все.

- Ничего не могу тебе посоветовать. Бери отпуск, приезжай ко мне в гости, посмотри, как мы с Валеркой устроились, - предлагаю вариант развеяться.

- Ты шутишь, что ли? Какой отпуск? Эта старая перхоть Геннадий Сергеевич мне никогда его не подпишет! - в голосе подруги слышны невыплаканные слезы. Это настораживает, потому что я даже и не помню, когда видела ее плачущей. Настолько редко это было. Она всегда была «мисс позитив», излучала энергию и разгоняла любые тучи.

- Даш, ты что, плакать собралась? - я жду ответа, а вместо него слышу хлюпанье носом.

- Нет, все норм. Ладно, старый козел идет, завтра наберу, - подруга быстро бросает трубку, а мое настроение еще сильнее уходит в минус.

Что-то подруга не договаривает.

- Мам, подойти, - крик Валеры вырывает меня из воспоминаний о вчерашнем разговоре с подругой, и я, подскочив с кровати, бегу к сыну.

Матерь божья!!!

- Ты что натворил? - вид окровавленной руки сына вводит меня в шок и секундный ступор.

- Мам, я не специально. За молотком надо было в инструменты лезть. Вот взял нож и хотел рукояткой стукнуть по гвоздю. А она выскользнула и вот, - сын переводит взгляд на руку, которую он держит над раковиной. Из раны хлещет кровь. Это не царапина, а серьезный порез. Хватаю кухонное полотенце и туго завязываю руку. Телефон. Где этот чертов телефон? Бегу в комнату, ищу телефон, попутно разбрасывая все вокруг. Хватаю трубку. Набираю номер.

- Алло, скорая? Сын разрезал руку, да…сильно разрезал… 14… кухонным ножом…. диктую адрес… жду…,- дурацкий разговор с оператором, которая задает массу ненужных вопросов.