Я обернулся. И усмехнулся. Как, наверное, этой избалованной фифочке тяжело благодарить.

А потом ушёл.

Злата

Дверь за ним закрылась. Я села на кровать всё ещё переваривая новость, что мой дядя настолько... ну... горяч.

Я отогнала навязчивые мысли о рельефных мышцах и чувстве опасности, возникающем где-то внизу живота при одном взгляде на этого мужчину.

Оглядела интерьер. Неплохо. Очень даже. В любом случае, это лучше чем вокзал или хостел.

Я смаргнула набегающие слёзы — вспомнила, как отказывали мне “друзья”, когда выяснилось про родителей, а мне некуда было больше идти. Как я набирала номер за номером, руки тряслись, к горлу подкатывал ком, а они просто не брали трубки. Заблокировали мой чёртов номер!

Я даже думала сначала, что дело в телефонной связи, может что-то сломалось, не работает, но нет… Просто это моя жизнь сломалась и больше не работает.

Даже Виталик!.. Конечно я не чувствовала к нему какой-то великой любви, но у нас всё было хорошо. Мы собирались съехаться!.. До того, как я оказалась помехой его репутации.

— Твои родители перешли грань, Злата. Ты же знаешь, что я медийная личность, моя карьера может пострадать, если мы продолжим общаться.

Во рту стало кисло от предательства.

Я сняла пиджак, встала и начала ходить по комнате.

Хорошо, что дядя разрешил приехать. Теперь у меня есть место, чтобы определиться, как дальше жить.

Выдохнула.

Дядя. А я приняла его за разнорабочего. Да как я вообще могла это подумать? Все его жесты, походка, то как он приподнимает бровь... Не-е-ет. Разнорабочим здесь и не пахнет.

Сколько ему вообще лет? Я думала ему лет сто, а он просто в афигенной форме. Такие мышцы… Я сглотнула и зашла в туалет, чтобы умыться и отогнать непрошеные мысли. Но я даже не успела включить воду, как все мысли напрочь отогнались сами собой!

Мышь! Крыса! Крот! Кто бы это ни был, но мой крик, наверное, стало слышно с Марса.

Дядя пришёл быстрее, чем я успела вылететь из комнаты. Я задрала руки в приступе чистой паники и сиганула мимо него к кровати. “Оно может забраться на матрас?” — единственное, что меня интересовало в данный момент.

Пал Палыч вышел из ванной с ухмылкой.

— Столько визга из-за мышки? — спросил он, скрестив руки на груди и внимательно рассматривая меня.

Уже в футболке. А жаль.

Я одёрнула задравшуюся майку.

— Я боюсь мышей, — сказала срывающимся голосом. — До одури боюсь мышей.

— Я вижу.

— Она ещё там? — спросила я, а у самой всё ещё мурашки бегали по коже.

— После такого визга она вряд ли заглянет ближайшие пару часов.

— А потом?..

Он наклонил голову.

— Я не в курсе, какое у неё расписание.

— Здесь есть ещё мыши? — спросила я, пытаясь успокоить грохочущее сердце.

— Это лес. Естественно, здесь есть мыши. Из какого муравейника ты вылезла, что не знаешь таких элементарных вещей?

— У вас что, антисанитария?

Я серьёзно не понимала. До сегодняшнего дня я даже не знала, что так боюсь чёртовых мышей! Потому что никогда их не видела. Всю жизнь я прожила в центре города-миллионника, а последние пять лет в стометровой квартире модного жилого комплекса.

До вчерашнего дня. Вчера меня выселили из дома и всё отобрали.

— Успокойся, давай руку!.. — сказал он и потянул меня за запястья, призывая спуститься с кровати.

Я упиралась, боясь, что на меня напрыгнет мышь, но Пал Палыч не стал беречь мои чувства, просто потянул сильнее. Одно властное движение, в которое он не вложил, наверное, и сотой доли своей силы, как я неуклюже почти свалилась… прямо ему в объятия. Его губы оказались в аккурат у моей груди.

— Трусиха, — сказал негромко и поставил меня на ноги. — Я установлю ловушку после обеда. Иначе ты своими криками не только мышей распугаешь, но и вообще всех живых в радиусе километра.