Мне жуть как захотелось пропустить её вьющиеся волосы сквозь пальцы. Зарыться в кудряшки всем лицом, вдыхая их запах. А потом… В штанах стало тесно. Я прочистил горло, отгоняя непрошенные мысли.

— Потому что пообещал брату присмотреть за тобой.

— Я сама за собой присмотрю, — скривилась она.

— Отпущу тебя, когда буду в этом уверен.

Мы помолчали недолго. А потом я снова сделал то, что не собирался делать.

— Заключим сделку, — предложил, глядя вдаль.

— И сейчас вы предложите такие условия, которые я никогда не смогу выполнить! — заключила девчонка.

— Не надо думать за меня. Условие простое. Всего одно: ты будешь делать то, что я говорю.

9. Глава 9 В сердцах

Злата

Я посмотрела на Пал Палыча.

— В смысле “будешь делать, что я говорю”? А если мне не понравится то, что вы скажете?

Он отпил свой кофе.

— Не нравится условие — сиди на базе, пока родители не приедут.

Треснуть бы ему чем-нибудь!

— А если буду сотрудничать, приму это условие… то смогу уйти раньше? Определённый срок, а после вы меня отпустите? Приедут родители или нет?

— Именно так, — усмехнулся он.

— Неделя! — заявила я.

— За неделю ты не встанешь на ноги. А я обещал Богдану, что позабочусь о тебе.

— Месяц!.. — выдохнула девушка. — Четыре чёртовых недели и ни днём больше.

— По рукам, — ответил я. — Думаю, мне хватило бы и трёх недель, чтобы тебя перевоспитать, но за четыре из тебя точно получится что-то путное.

— А потом мы забудем друг о друге. — я гневно сдула волосы с лица.

Павел

Мне снова захотелось почувствовать мягкость её волос. Я ярко представил, как сжимаю их в кулаке и запрокидываю ей голову, чтобы обрушиться на пухлые персиковые губы жадным поцелуем.

— А потом мы забудем друг о друге, — повторил я её слова, а сам уже знал, что пожалею о сказанном.

Она улыбнулась с видом победителя и протянула мне руку для рукопожатия.

Я обхватил её ладонь. Такую маленькую и тёплую. А потом не удержался и притянул девушку к себе. Вдохнул аромат её волос.

— Будешь плохо себя вести, срок увеличится, — сказал я ей на ухо.

Она повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза, а я не отстранился. Наши губы оказались в считанных милиметрах друг от друга.

— За каждый поцелуй минус один день, — сказала она, а я кожей ощущал, что она тоже меня хочет.

Я усмехнулся и отошёл.

— Идёт. Начнём с завтрашнего дня.

Злата

Он ушёл, а я всё ещё чувствовала аромат его кожи. Представила, что он мог бы попросить меня сделать. Щёки вспыхнули от ярких картинок. Чертыхнулась в сердцах, захватила блокнот, карандаши и пошла на озеро. Единственный день свободы. Надо было провести его с пользой.

Я редко рисовала. Мама всегда говорила, что это ерунда. В общем-то она была права. У меня не очень хорошо получалось, но мне нравилось проводить время за рисунком. Я потратила два часа, сидя на понтоне и рисуя. На страницы блокнота попали зарисовки всего, что я видела здесь: домики в лесу, Пал Палыч за компьютером, Пал Палыч на веранде с кружкой кофе, Аня на кухне, Пал Палыч со скрещенными руками у меня в комнате, я, сидящая на комоде без штанов… А ещё… мне захотелось нарисовать его руки, губы, глаза и всё крупным планом. Но с озера поднялся ветер, и я стала собираться в дом.

— Злата!

Мой мучитель зачем-то пришёл ко мне раньше положенного срока и звал меня, приближаясь к кромке озера.

Я поспешила спрятать рисунки и сложить карандаши.

— Что? — спросила, спускаясь с понтона.

С моей природной везучестью, я конечно же подвернула ногу. Схватилась за поручень и вырванные листы с рисунками тут же выскользнули из блокнота и плашмя свалились в воду.

Паша без промедления зашёл по колено в озеро и быстро поднял листы, стал стряхивать с них воду и причитать, что я всё-таки ходячая катастрофа.