– Кирюша, сынок! – теперь чётко услышал он.

Кирилл стремглав кинулся к маме.

– Мама, мама, что случилось?

– Сердце, капли.

Он накапал сорок капель корвалола, дал выпить и, облокотившись на неё лбом, сел на пол.

– Прости меня, сынок, я всё делаю для тебя, – приласкала Галина Павловна, провела сухой рукой по жёстким волнистым волосам сына и посмотрела в родные глаза и продолжила, – Видишь: отец даже не звонит последние два года и алименты не платит, мы же договорились не подавать в суд, по-честному платить, а как у него второй сынок родился, так он про нас совсем забыл. А я людей обманываю, чтобы тебя прокормить, думаешь, мне приятно с этим жить? Понимаешь, если быть честной, ничего не заработаешь. Но ты не будь таким, учись, сын! Ты, кстати, молодец, что выбрал инженерную специальность. Правда всегда побеждает, запомни, это как аксиома, которую не надо доказывать. Я рада, что ты взялся за ум, ты очень изменился, поумнел после школы. Ты – моя опора и надежда. Не подведи меня!

– Спи, мамочка, я всё понимаю, не подведу, – Кирилл так и уснул на коленях, уткнувшись в мамин живот.

Катя проснулась и стала с ужасом ощупывать свою левую руку: она совсем не двигалась и висела как плеть. «Ах, отлежала, наверно!» Девочка стала щипать и бить левую руку правой. В сырой, тёмной комнате стоял насыщенный и привычный запах алкоголя, табачного дыма и несвежего белья. Этот запах, казалось, пропитал все вещи, всю немногочисленную мебель – диван, маленький комод и трюмо. Катя спала вместе с двенадцатилетним братом в одной маленькой кровати, ноги приходилось класть на спинку, отчего потом полдня болели щиколотки. Ванька ещё спал; хоть он и был на три года моложе, но вёл себя, по мнению Кати, как глупый мальчишка. На диване громко храпел отец, и на девочку вдруг внезапной горячей волной накатили воспоминания прошедшей чёрной зимы.

Ведь этой зимой они остались без мамы. Она с братом чувствовали себя настоящими сиротами, так как папа и при жизни мамы Жанны не уделял им должного внимания, а после смерти – тем более. В глубине своей хрустально-чистой души она понимала, что во всех их несчастьях виноват отец, но детская, наивная, безусловная любовь побеждала разум и подавляла все здравые мысли.

Лучи солнца стали пробиваться через старые серые занавески, зияющие разнокалиберными дырками, и осветили помещение. Катя присела на край кровати, оглядела комнату, глубоко вздохнула и перевела взгляд на брата. Он, заросший, со слипшимися на лбу от пота волосами и собравшимися на шее чёрными полосками, мирно сопел рядом. «Родной мой, маленький!» Катя нежно погладила его по голове и осторожно встала.

«Ах, мама, если бы ты знала, как мы живём!» Катя смахнула непроизвольно набежавшую слезинку и присела на корточки чистить картошку для завтрака.

Мама Жанна умерла в январе. В памяти ещё томились воспоминания о последних днях её жизни. Как они с Ваней навещали её в больнице, а она, завернувшись в одеяло, бледная, с огромным, раздувшимся животом, сидела на лавочке, курила, дожидаясь детей. Как они бежали к ней наперегонки и оба обнимали – сразу. Мама умерла от цирроза печени. Этого бы не произошло, если бы она не попала весной в больницу с разрывом кисты на яичнике. Там ей и занесли инфекцию: гепатит С.

А раньше всё было хорошо. Катя даже помнила счастливые годы жизни их семьи. Когда папа работал, мама работала, она ходила в школу, а Ванька – в детский сад. Тогда семья Соколовых жила в шикарном двухэтажном частном доме, доставшемся Жанне от родителей, которые трагически погибли в один день в автокатастрофе. Роман, как говорится, был красавец-парень: густые, кудрявые каштановые волосы, чистое лицо с удлинённым подбородком и выразительными, можно сказать, огромными карими глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами. Идеально сложенный, он был эталоном мужской красоты. Но, как часто бывает, привлекательная внешность не всегда является показателем доброй и чистой души. В сравнении с ним Жанна выглядела, как серый воробушек рядом с павлином. Редкие тонкие белокурые волосы, серые глаза. Конечно, в ней было что-то тонкое, мягкое и нежное, еле уловимое, то, во что обычно влюбляются мужчины, но до конца объяснить не могут. После свадьбы, к сожалению, оказалось, что Рома – совсем не хозяйственный человек. Любил выпить, сначала по выходным, затем – и не только. Ни в доме, ни во дворе ничего не делал. Жанна, безумно влюблённая, совсем не замечала этих недостатков, ревновала, прощала, но не пила с ним никогда. Когда родился Ванечка, стало тяжело оплачивать коммунальные услуги, да и просто Жанна еле-еле сводила концы с концами. Рома менял работу каждый месяц: то он трудился грузчиком в магазине, то охранником на заправочной станции, то разнорабочим на стройке. И везде его просили уволиться из-за частого «злоупотребления». Обстановка в доме накалялась, начались обиды, обвинения и скандалы.