Она прошла чуть вверх от комплекса, где работала. Там было здание суда и небольшой скверик рядом с ним. Да и место такое, что никого не удивишь девицей в слезах.

Насте казалось, что жизнь просто рухнула. Жених бросил, изменив буквально сразу, как только начались проблемы. Неподъëмный кредит, квартира родителей в залоге, где-то сейчас бегает наверняка взбешённый её побегом бандит и разбитая машина, стоит, никому не нужная…

На последнем пункте своих несчастий Настя вскинула голову и решительно вытерла слëзы. Машина! Но её можно же продать. Пусть и со следами ДТП! Но это минимум половина кредита, а может, и больше! Настя вскочила со скамейки и поспешила к метро, добираться до своей, как оказалось, машины.

К счастью, машина оказалась на месте. Так и стояла чуть в стороне от светофора. То ли на неё не обратили внимания из-за того, что она не мешала проезду, то ли ещё просто руки ни у кого не дошли вызвать штрафной эвакуатор. Настя обходила машину, пытаясь сообразить, что делать дальше. Решив, что надо хотя бы сфотографировать, она попятилась назад, отходя на необходимое расстояние. И вдруг врезалась спиной во что-то.

– Какая встреча! Ну, привет, Вишенка. Врезаться в меня у тебя уже какая-то традиция, – произнесло знакомым насмешливым голосом препятствие за её спиной. – Теперь ты решила своей задницей мне передний бампер помять?

Одевался Зима, как по команде “подъëм” во время учебно-показательной тревоги в армии.

– Где она? – ворвался он в комнатку охраны, где Барсик меланхолично помешивал чай.

– Где же ты, где, звёздочка алая, – подпел он со вздохом звучащему по ретро-радио хиту ещё из детства Алика.

– Я тебе сейчас так врежу, что звëздочки из глаз горстями посыпятся, – пригрозил ему злой Алик.

– У тебя? – с интересом посмотрел на него Кирилл. – И давно это у тебя? Всё время или только при физических нагрузках?

– Ты мне ещё давление померь! – фыркнул Зима. – Краса моя ненаглядная где, спрашиваю?

– Так… Дома, наверное, уже. Часа два как уехала, – пожал плечами Барсик, намазывая на горбушку толстый слой сливочного масла.

– В смысле уехала? Ты здесь для мебели, что ли, чтоб стояло? – чуть не сплюнул Алик.

– А у тебя, смотрю, ещё не упало? Сам же велел девушке уезжать, а я крайний. Извини, Зима, Снегурочку твою подменять не буду. Ты не в моём вкусе, – откусил от бутерброда и шумно запил горячим чаем Кирилл.

– Снегурочка, значит, – засунул руки в карманы джинс Зима, чтобы не свернуть чью-то бычью шею.

– Ага, красивая! А взгляд колю-у-учий! Как глянула, так у меня заледенело всё, – делая ещё один глоток, ответил Барсик.

– Слушай сюда, – отчего-то обозлился ещё больше Зима. – Ты свою заледеневшую морковку отверни от этой Снегурки в другую сторону, а то снежков не досчитаешься, Снеговик ведроголовый!

Вернувшись в номер, Алик со злости пнул по кровати. Нет, Снегурочка, твою мать! Вишня подмороженная! Сидела тут с глазами по полтиннику, пялилась на него, словно он картина Шишкина. А сама в этот момент вычисляла, где его шмотки! И глазюками своими по комнате бегала, явно подмечая, не выложил ли он где чего ей нужного. А как наивной дурой прикидывалась, он аж залюбовался!

Но времени было в обрез, а ещё надо было наведаться к Шаху, разведать обстановочку. А потом на ковёр к Волкову. А ещё… Алик несколько раз вздохнул, прежде чем самому себе напомнить, что на выходные его ждёт с его девушкой тётя Нина. Думать, где искать это чудесное создание, чтобы тётя ещё и поверила, что девушка настоящая, Зиме не хотелось. Да и почему-то сразу перед глазами появлялась сбежавшая Вишневская. И губы эти пухлые, яркие, обиженно надутые…