-Коин! Майта! Мама! - и снова прижалась ко мне, вздрагивая и всхлипывая так жалобно, что я совершенно не отдавая себе отчета, невольно подняла слабую руку и приобняла ее, поглаживая по спинке. Сквозь ткань платьица проступали позвонки - круглые, как бусины. Почему она такая худенькая? - толкнулся во мне первый вопрос, словно других вопросов - где я нахожусь и почему эта девочка зовет меня мамой - не было.

Послышался топот шагов и в проем двери, стыдливо прикрытый такой же грязной тряпицей, что и окно, ворвались еще двое детей - девочка лет восьми и мальчик-подросток.

Я пребывала в шоке, поэтому молча смотрела на них, продолжая машинально поглаживать всхлипывающую на мне малышку.

Дети переглянулись между собой и устремились ко мне. Мальчик протянул руку и потрогал мой лоб грубоватой шершавой ладонью, а девочка встала на колени рядом с сестрой, как я поняла - они были похожи, как две капельки - и погладила меня легкими движениями по одеялу, которым я была укрыта.

-Мамочка, скажи что нибудь, тебе лучше? - поскольку я молчала в ужасе, не в силах произнести ни звука, она тревожно взглянула на брата.

-Колин, зови мисс Мону, быстрее же! - и снова уставилась на меня со с надеждой и страхом.

Я прикрыла глаза и принялась считать частые удары сердца в попытке умерить его бешеный ритм. Нужно было только выяснить - путают эти дети меня со своей матерью или все это плод моего воспаленного воображения.

-Майта, а мама есе пьяснется? - забавно картавя, произнесла младшая девочка шепотом.

-Да, Мия, конечно. Если сейчас проснулась, то потом и вовсе встанет, - объяснила, видимо, как могла старшая.

Значит, Марта и Мия - откликнулся во мне воспитатель, запоминающий новеньких детей в группе.

В этот момент снова послышались шаги и недовольный женский голос, чуть задыхающийся и ухающий, как будто по-совиному.

-Колин! Не тащи меня так! Говоришь очнулась, а бежишь так, как будто померла! Отцепись от моей руки! - женщина ворчала, как я мгновенно поняла больше для порядка, но волнение в нотках присутствовало.

Колин, Марта и Мия - снова машинально внесла я в свою запоминалку.

В комнату вбежал такой же белоголовый, как и его сестры, Колин. Я как раз открыла глаза, чтобы удостовериться, что я не сплю. Мальчик замешкался в дверях, потому что тащил как на аркане женщину, которая, показавшись из-за дверной тряпки, оказалась невысокой, дородной и краснолицей. Лицо у нее было доброе и сердитое одновременно. Она семенила на коротеньких ножках, пытаясь поспеть за резвым порывистым Колином.

Подойдя к моей постели, она одним движением смахнула девочек в сторону, как котят и присела рядом со мной, внимательно изучая. Затем, так же, как и Колин, она коснулась моего лба. Рука ее пахла дегтярным мылом. Мне не слишком нравился этот терпкий запах — я пользовалась им у себя в деревне для рук и мелких хозяйственных постирушек, но это было нечто знакомое и, потому — успокаивающее.

-Ну что, Хоуп, очнулись? Может, теперь и без коновалов этих обойдемся? - она точно обращалась ко мне, в этом сомнений не было.

-Меня зовут Вера, - проскрипела я в ответ, глядя ей в глаза, чтобы она поняла меня сразу, - я живу в станице Дядьковской. Вы путаете…- тут у меня закончился воздух в легких и я закашлялась, а затем постаралась восстановить дыхание. Затылок и ладони стали влажными - я это почувствовала, но продолжала смотреть на женщину по имени Мона в немом напряжении.

Та вздохнула и обернулась к мальчишке Колину - они все маячили чуть поодаль в темном углу, как три белых светлячка. Младшую, Мию он неловко, но цепко держал на руках, а старшая, Марта, обнимала его за ноги.