– Ты не понимаешь, о чём говоришь! От их укусов невыносимо жгёт все изнутри и лопаются тысячи мелких сосудов в твоих органах, а после твоё сердце будет разрываться от ещё большей мучительной боли и только тогда, измученный, обескровленный, ты умрешь. Эти мгновенья покажутся тебе вечностью! Я не хочу для тебя такой участи! Прими принесенный мной яд! – заговорил Иалу, в надежде на то, что сможет уговорить друга.

– Нет, я не могу принять его. Пойми, Иалу… Хетшепсит умерла, испытывая дикие мучения, хотя не заслужила этого! Теперь я должен также достойно принять то, что мне предначертано. Поступай со мной, как должен… – уже не поднимая головы, проговорил Демиат, и молча, ждал, когда Иалу сбросит его в яму к змеям эфу.

– Да, ты прав, мы живем, для того, чтобы достойно встретить свою смерть, и умираем, чтобы жить – этот закон неизменен. Да простят тебя Боги. – Сказал Иалу.

– Ты прав, мы умираем – чтобы жить… – ответил Демиат, повторив шёпотом из последних сил его слова.

– Пусть для тебя великий Суд Осириса будет справедливым, и судят тебя в первую очередь по качествам сердца. Владыка человека – голос его совести, и его единственный судья. Сердце – это сосуд, хранящий голос совести нашей. Твой сосуд наполнен божественным и не тленным – я, Иалу, верю в это! И пусть ты нарушил законы фараона, наши человеческие законы, но сосуд твой чист! Пусть кара твоя будет смягчена! О, услышьте меня, Боги подземные! – Произнес Иалу, и слеза скатилась с его огрубевшей щеки. Он искренне надеялся, что Боги услышат его речь и смилуются над его другом.

– Спасибо, друг. Прощай. – Последнее, что смог выговорить Демиат. А после, даже если бы и хотел ещё что-то сказать, уже бы не смог. Душа его была уже далеко. Физические силы оставили его, тело приготовилось к смерти.

– Прощай, Демиат, друг мой. – Попрощался с ним Иалу и бросил его тело в яму…

«…По предположению астрономов и астрофизиков, в нашу солнечную систему влетел неизвестный огромный объект. Предположительно, по размерам, намного больше Сатурна. Только он мог оказать такое воздействие на устоявшийся электромагнитный и энергетический паттерн нашего ближнего космоса. А также, в связи с последними событиями…». – На этом моменте Лиана выключила моноблок, чтобы больше не слушать новости.

Потом она пошла, взяла расческу и стала расчесывать свои завившиеся в мелкие кудри черные волосы. Такое происходило всегда после того, как она попадала под дождь.

В её темной холодной квартире больше никого не было кроме неё. Она была одинока, но уже давно привыкла к этому. Временами она думала над тем, почему жизнь обошлась с ней так несправедливо, и она совсем одна. Она искала «того единственного», но за всю её тридцати трёхлетнюю жизнь, он так и не встретился. И, так получилось, что вся её жизнь была посвящена поиску «смысла жизни» и «своего места в мире», которого, как ей казалось, она тоже не могла найти. Такая вот печальная участь, то ли предопределенье, то ли просто, невезенье…

Её всю жизнь не оставляло чувство, что она не встретила в жизни свою настоящую любовь. Мужчин вокруг неё было много – на её красивую внешность и веселый характер многие ловились как «на удочку». Но ей такие не нужны были, примитивные мужчины, которые готовы бежать за каждой «короткой юбкой» со стройными ногами. Были и другие – товарищи «по серьезней», их интересовало решение проблем с жилищной площадью, о них даже речь не заходила… Она видела их всех насквозь.

«Лучше жить одному, чем жить с кем – попало» – было её кредо по жизни.

Когда она направлялась по коридору в свою спальню, ложиться спать, как обычно, время было уже за полночь (она любила засиживаться допоздна). Но, в этот раз, в её комнате раздался грохот, как будто в окно влетел булыжник и разбил хрустальную вазу с красной розой, стоящую на комоде.