– Да, куда ты летишь?!. – закричала она.

– Будем ехать по правилам, полдня потратим только на дорогу. Сейчас полдень. Все улицы перегружены.

Но к этому времени они уже почти приехали. «Ламборджини» свернула на очередном повороте и поехала по улице, старого города, где проезжая часть уже давно не ремонтировалась. Спорткар был вынужден сбавить скорость, чтобы объезжать бесконечные ямы и ухабы. Настя, наконец-то, облегчённо выдохнула.

– Чтобы я ещё раз поехала с тобой, – буркнула она и добавила, продолжая разговор. – То есть ты хочешь сказать, что эта ваша Ира посланник Амалии?

– В этом я уже полностью уверен. Уж больно уверенно она чувствовала себя в том подземелье.

– Тормози. Мне и Рома, и Серёжа, и ты, кстати, тоже рассказывали, что она себя вела там достойно, не смотря на ту жесть, что творилась вокруг. Но ты же сам говорил, что она опытный диггер и потому пугалась только мистики, но не самого подземелья.

– Ошибался, – усмехнулся Мстислав. – Окажись я в том подземелье ещё полгода назад, и я просто бы слетел с катушек с перепугу. Носился бы по тем переходам с мокрыми штанами, оставляя везде кучи кирпичей. Но она не только не ударилась в панику, но ещё и дошла до самого конца.

– Не верю, – покачала Настя головой.

Мстислав остановил «Ламборджини» у въезда на набережную. В этот раз он не стал въезжать на саму набережную, а встал на стоянке рядом. Поставив машину на ручник, он достал свой смартфон и стал в нём что-то искать. Настя смотрела на него вопросительно, ожидая ответа. Вдруг зазвонил её смартфон. Она достала его из сумочки. На экране было написано: «Прыщ».

Мстислав тоже посмотрел на экран её смартфона, а затем перевёл взгляд на неё саму. Настя неловко улыбалась. Ведь звонил он.

– Помнишь тот день, когда я попал в игру? – спросил Мстислав. Настя утвердительно кивнула. – Зачем вы меня позвали?

Настя смутилась ещё сильнее. Ведь звали его только за тем, чтобы посмеяться.

– Да, – тяжело вздохнул Мстислав, – Я всю свою жизнь был изгоем. И такие смешки хихикали у меня за спиной очень часто. Жизнь научила меня отличать игру от искренних чувств людей. Правда, получается у меня это порой не с первого раза. И сейчас, прокручивая в голове тот наш поход, я тебе говорю, – он посмотрел в глаза Насти. – Она именно играла. Отменно, по Станиславскому. Прям, дьявольски хорошо.

Он поднял дверцу машины и вышел наружу. За ним вышла и Настя, подставив лицо лёгкому летнему ветерку, потревожившему её распущенные, вьющееся волосы. Мстислав сразу направился к той самой скамье. И когда они оказались рядом, указал на неё рукой.

– Вот, – сказал он. – Здесь мы прощались. А потом я уехал, а она осталась.

Настя осмотрелась. Всего в паре десятков метров от них стоял тот самый мост «Север». Каменное сооружение изгибалось над руслом реки, в самой узкой его части. Настя направилась к нему. Мстислав пошёл следом.

Остановившись рядом с входом на мост, они ещё раз бегло осмотрели его.

– И что здесь такого странного в этом мосте? Что можешь сказать? – спросила Настя.

– Вообще, – задумчиво произнёс Мстислав. – В мифологиях различных народов, мост – это не просто фортификационное сооружение, а дорога, перекинутая между Мирами. Обычно Миры отделяются реками. У греков, например, была река Стикс. У славян – Смородина. Что интересно, у обоих народов вход в Тот Самый Мир охраняли трёхглавые существа. У греков – гигантский пёс Цербер, а у славян – Змей Горыныч. То ли рептилия, то ли дракон…

– Мстислав, – с укором сказала Настя, видя, что тот опять стал умничать.

– Да, прости, – осёкся Мстислав.

– То есть нам сейчас надо просто пройти по мосту?