Честно, я же была замужем, я даже родила ребенка, но вот так при свете, я никогда не видела полового мужского органа. Он вызывает лютый ужас, с одной стороны, и любопытство, с другой.

Много любопытства.

И странное образование новой порции слюны во рту. Ее тоже приходится проглотить.

Поднимаю глаза, моргая.

— Что такое дрочить?

— Трахаться с самим собой.

— Зачем?

— Чтобы снять напряжение. Чтобы поднять настроение. Чтобы узнать, на что способно твое тело.

Я сразу скептически хмыкаю, поняв, что сегодня он уже произносил эту фразу.

— Я поняла. Ты наставник — зоолог. В зоопарке работаешь?

— Не понял.

— Ну, уже была собака, теперь питон. Мне страшно представить, какие испытания меня ждут завтра.

Пара мгновений тишины, а потом Тимур взрывается заливистым, чисто мужским смехом.

Таким громким, что кажется, через тонкие стены все соседи услышат, что в моей квартире чужой мужик.

Я отрываю руку от промежности и закрываю его рот.

— Тише ты!

Тимур тут же затихает, впиваясь в меня темными омутами, в которых скрываются лютые черти.

Хочу отнять руку, но не успеваю, как он прикусывает сразу два пальца, хватая меня за запястье.

Я дергаю рукой, но теперь он не кусает, а облизывает, втягивая носом аромат.

— Тимур, вы меня пугаете. Зачем вы слюнявите мои пальцы?

Он хмыкает, отпускает пальцы из плена горячего влажного рта, но не отпускает запястье, возвращая ее к промежности.

— Теперь коснись себя.

— Где?

— Там, Оксан. Не тупи.

— Там?

— Да, блять, просто тронь свою пизду, — раздражается он и буквально пихает мне руку между ног. Я ахаю, чувствуя, как волны дрожи от обычного прикосновения поднимаются к животу, скручивая внутренности.

– Отлично, теперь складочки раздвинь. Вот так. Отлично….

Руководит. Управляет. Продолжает держать запястье. Потом и вовсе садится на корточки, продолжая командовать.

— Теперь найди там бугорок. Маленький такой. Называется клитор.

— Клитор, — повторяю за ним, чувствуя давление на горле, словно меня душат. Трогаю себя чуть дальше, влажными пальцы касаюсь мокрой щели.

Он смотрит сначала на мои попытки, а я смотрю, как торчит удав, почти касаясь колена.

Такой странный этот его половой орган. И вены эти. Все это не выглядит нормальным. Но заставляет искать этот клитор активнее, поглаживая себя вдоль раскрытой дырочки…

Нахожу, наконец, заветный бугорок. Он, оказывается, торчит и странно пульсирует.

А стоит Тимуру поднять взгляд, стоит мне окунуться в него, как все чувства взрываются фейерверком.

Под веками круги.

Тело сводит судорогой, заставляя словно отключиться на несколько секунд.

Потерять сознание.

В ушах гул, как от парохода, между ног горячая лава.

Я просто падаю на колени и кричу, сворачиваясь узлом как от сладкой, непривычной боли.

Господи, как же это приятно!

Просто восторг!!!

И страшно, что эта эйфория закончится. Не хочу. Не так. Не сейчас.

Она сходит на нет слишком быстро, и я просто понимаю, что точно буду дрочить, хоть это и крайне неприлично.

Наконец, открываю глаза и вижу ошалелый взгляд Тимура. Его глаза обрамляют густые ресницы, что делают его зрачки еще более зловещими. Они расширены и закрывают коричневую радужку.

Тимур приоткрыл губы и просто хрипит. Его рука на питоне и ощущение такое, словно он его душит.

— Дотронься.

— Что? — не понимаю.

— Дотронься, Котенок, просто, блять, потрогай его сейчас.

Тяну руку, кончиками пальцев окунаясь в прозрачную влагу на его верхушке. Тимур двигает рукой все чаще, словно хочет удавить свой орган. Хрипит и запрокидывает голову, демонстрируя мне мужской оргазм. Таким он должен быть…

Я уже почти улыбаюсь, смотря на удава в его кулаке.