— Ничего, просто мне понравилось. Ну, вторая часть.

— Понял, иди в душ, потом поедем.

— Куда? – мне страшно представить, какие идеи у этого человека.

— Для начала уберем эту паклю с твоей головы. Тебе нужна другая прическа.

— Ты еще и стилист.

— Называй меня наставником, котенок, — подмигивает он и скрывается на верхнем этаже, а я приваливаюсь к своей двери, чувствуя, как зашкаливает сердце, наверное, сама еще плохо понимая, во что ввязалась.

8. Глава 8.

Как только закрывается дверь, я бросаю ключи и телефон на полочку в прихожей.

Сразу иду в душ, по пути скидывая одежду. Снимаю с себя все до последней нитки. Наверное, это неплохо, некоторое время побыть одной дома после двух лет декрета, когда из дома только с коляской, которую еще как-то нужно спустить с лестницы на первом этаже.

Находиться обнаженной вот так, совсем непривычно. Но мне так не хочется заворачиваться в халат или идти искать домашнюю одежду, которая все равно станет грязной от пота.

Я включаю воду в ванной, регулируя температуру. Мне так жарко и душно, что о горячей воде и речи не идет.

Залезаю. О, да… Капли прохладной воды холодят кожу. Тут же пронырливые мурашки паучками расползаются по телу, потянув за собой тонкую паутину волнения, окутавшего с головы до ног. А все он. Сосед. И эти странные ощущения рядом с ним. Да, подруга объяснила, но я все равно не понимаю. Почему рядом с любимым мужем сердце бьется спокойно, а рядом с этим незнакомцем мечется по груди, как канарейка в клетке.

Перед глазами тело соседа. Спортивное. Лоснящееся от пота. С выдающимися мышцами на груди, с кубиками на плоском животе.

Я облизываю губы, глотая часть воды, приваливаюсь к стене, не понимаю почему мне так жарко. Даже под прохладной водой.

Дышать нечем, кожу стягивает, а между ног та-ак тянет, словно те самые паучки с паутиной своей добежали туда.

Я прикрываю промежность рукой в надежде, что пульсация станет меньше, а второй рукой накрываю грудь, в которой громыхает сердце. И соски. Господи, они так не горели, даже когда Аленка из них молоко пила.

Тишина. Собственное дыхание. Господи, как справится с этой болезнью? Она захватывает меня все сильнее, шумит в голове, заставляет тело пылать и биться в лихорадке.

— Ты что, не умеешь мастурбировать? – голос словно из головы. Тот самый. Грубый, с хрипотцой.

Я открываю глаза, не сразу понимая, как моя собственная фантазия материализовалась в моей крошечной ванной. Сквозь жар и морок до меня доходит, что это реальность. В моей ванной сосед, который внимательно осматривает мое, далекое от идеального тело. Он зачем-то раздевается до черных боксеров с белой полоской, демонстрируя мне продолговатый силуэт странного предмета в трусах. Что это может быть?

Доходит. Чеерт!

Как он? Это же… Слов нет. Только эмоции. Страх, что, может быть, он ворвался в мой дом убить меня?

Срываю шторки и с криком кидаю. В него.

— Пошел вон! Я вызову полицию!

— Очень жаль, ведь они не научат тебя дрочить и снимать напряжение.

— Дрочить, — повторяю странное слово.

Как загипнотизированная смотрю широко открытыми глазами. Тимур наклоняется, поднимает штору. Сглатываю скопившуюся горьковатую слюну, когда на его сильных руках натягиваются канаты мышц. Я бы нарисовала его. Вот таким. Красивым по-мужски.

Пока он вешает шторку, я замечаю, как нечто под тканью его трусов шевелится.

Пугающе, больше, словно притаившийся питон.

– Что значить «дрочить»?

— Я покажу и научу, — залезает он в ванную, смотрясь тут несуразно.

— Это все…Неправильно.

— Ты хочешь вернуть мужа?

— Хочу, конечно, но это как-то…. И ты тут. И зачем ты положил палку колбасы в трусы? Матерь божья! — вскрикиваю, когда он с ухмылкой оттягивает резинку трусов, вываливая эту самую «палку».