Утренний разговор озадачил, если не сказать, шокировал. Бросив взгляд на Макс, я сразу заметил на щеке проявляющиеся синяки. Разозлился. На себя. Но она упорно оправдывала то, что я сделал. Доказывала, что я поступил правильно. Пожалуй, впервые встречаю такую преданность идее – и мне, как ее воплотителю. Девчонка проигнорировала все мои доводы. Даже когда я пригрозил, что могу ее убить, продолжила стоять на своем. Выглядело так, будто это она уговаривает меня не отказываться от соглашения. Не сказать, что я добивался именно этого. Скорее, наоборот, надеялся, что она решит уйти, а мне останется лишь съязвить что-то о ее никчемности и вывезти в парк Линкольна, туда, где все началось.

Но Макс упрямо не хочет сдаваться. «Мне некуда идти» – примечательная фраза. Понимает, что возврат в прежний мир невозможен, но не знает, что делать, не окажись меня рядом. Это подливает в душу необъяснимый азарт, который смешивается с прожигающей злостью на себя за нарушенное обещание. С одной стороны, хочется победить – дожать, додавить, сломать и выкинуть. С другой – когда мне еще попадется кто-то, хоть отдаленно напоминающий Макс по целеустремленности?

На работе эти мысли не дают покоя. Обычный рутинный день. Из отдела по борьбе с организованной преступностью мне передали отчеты внедренных информаторов. Судя по всему, триады активизировались. Стали слишком наглыми – грядет большой передел. На автомате клепаю заключения и пишу прогнозы, передаю Рональду, шефу поведенческого отдела и моему куратору по совместительству. Беседуем о ситуации в городе. Его волнуют только серийные преступники. Успокаиваю, что всплеск убийств, может, и случится, но это будут междоусобные войны банд. А серийники как были, так и останутся неизбежным побочным эффектом мегаполиса.

Рональд отпускает раньше. Сейчас нет дел, где требуется мой анализ. Еду в бункер в мрачном настроении, пока в голову не приходит мысль, как еще проверить решимость Макс. План просто идеальный – заезжаю в «Александр Косметикс» за тем, что поможет скрыть синяки. Адреналин от предвкушения кружит голову, стоит только представить, что с ней будет. Пожалуй, эта проверка окажется самой суровой, особенно в свете утреннего разговора.

Услышав шаги, Макс выходит из кухни. Руки мокрые и в пене. Продолжает уборку? Черт, камеры посмотрю позже, слишком хочется устроить ей допрос прямо сейчас. Принимаю суровый вид:

– Сколько прочитала? – киваю на мокрые руки. – Неужели весь день драишь?

– Тридцать четыре страницы, сэр, – мнется и краснеет, смотрит в пол. Чувствует, что меня такой ответ не устроит.

– Значит, убираешь не целый день. Уже неплохо, – добавляю металла в голосе. – А почему прочитано так мало?

– Я утром убрала весь пол и села читать, сэр, – снова появляется умоляющая интонация. Глазами рассеянно шарит по бетону под ногами. Девочка боится! М-м-м. Облизываю вдруг высохшие губы. – Но в обед обнаружила грязь в холодильнике, и мойка была вся в жиру. Пришлось мыть, это заняло время, сэр.

И где она только откопала грязь в холодильнике? Врет? Не похоже. Хех, я и не знал об этом. Даже приятно, что она все вычистила. Но не могу же спустить ей то, что не дочитала книгу?

– Ты решила, что уборка важнее чтения? – поднимаю ее голову за подбородок, заглядываю в глаза. – Отвечать!

– Не важнее, сэр… Просто вы приказали убрать. Я хотела сделать это хорошо.

С напускным омерзением отдергиваю руку, как от прокаженной.

– Кто, по-твоему, интереснее – домохозяйка или образованная женщина? – спрашиваю свирепо. Такой вопрос припрет ее к стенке.

Несколько мгновений думает, а потом смотрит на меня с хитрой улыбкой.