Еремеев снова зло взглянул на своего подчиненного, но вслух сказал, протягивая руку для рукопожатия:

– Всегда рады помочь! Очень будем стараться! Обязательно найдем! – тряс он руку Самохина, как будто бы волшебная палочка у него уже была в кармане, и ему осталось ею взмахнуть, чтобы дочь олигарха-миллиардера оказалась у него в кабинете жива и здорова.

Когда были выполнены все формальности и заданы все вопросы, и Самойлов наконец-то уехал. За окном было уже светло и народ собирался на работу. Еремеев потянулся, позевал, сообщил Рябинину, что ему срочно нужно в Главное управление и тут же испарился. При этом строго-настрого наказав тому искать и к вечеру доложить о проведенных мероприятиях по поиску «золотой девочки», остальные дела отложить на потом.

– Ищи Рябинин, ищи! Найди мне эту девчонку! Хоть из-под земли достань! Если ты ее найдешь, мы процент раскрываемости поднимем, нас по телевизору покажут, Самойлов машины новые купит, а мне звание повысят.

– А, мне что с того? – съехидничал оперативник.

– Ты же идейный. Тебе либо премия, либо нагоняй. Иди работай! И смотри у меня! – погрозил он своим толстым как сарделька пальцем. – Не умничай!

– Как же я тогда искать буду? Если не умничать? – усмехнулся Рябинин.

– А ты, приятеля своего кликни на подмогу, – пошевелил он пальцами-сардельками, приставив их к своей голове в виде рогов.

«Спать сволочь поехал. А я работай, а потом все лавры ему», – шел по коридору в свой кабинет и мысленно возмущался Рябинин.

К полудню он был в гимназии где училась Лиза Самойлова. Классный руководитель в виде женщины средних лет, приятной внешности и такими же манерами рассказала, что девочка старалась, но ставили ей пятерки скорее не за знания, а за то, что ее отец материально помогал гимназии в виде ремонта, стройматериалов и другой спонсорской помощи. Сама девочка была стеснительной и замкнутой, ни с кем не дружила, после занятий ее всегда ждал автомобиль с шофером. Ее никогда не задерживали и не вовлекали в школьные мероприятия, так как она и так была загружена кружками и репетиторами.

К вечеру картина не прояснилась. Рябинин ни на шаг не продвинулся в своем расследовании. Все репетиторы и тренеры девочки говорили одно и тоже. Девочка не была не выдающейся танцовщицей, не певицей, не гимнасткой, рисовала неплохо, но и не блистала. Учеба тоже давалась тяжело, особенно химия и математика. Но все знали ее папу, и поэтому не скупились на похвалу.

Единственной зацепкой, был мальчик по имени Гриша, со смешной фамилией Зайчик. Преподаватель художественной школы сообщила, что когда они ездили на этюды, то Лиза с Гришей ставили свои мольберты рядышком и тихо перешептывались. Иногда Гриша угощал девушку конфетами, помогал нести этюдник или смешивал ей краски.

– Лиза всегда сильно смущалась и краснела до кончиков ушей, но ее глаза светились счастьем, – улыбнулась преподавательница, подкатив глаза и на ее щеках образовались милые ямочки. Она подмигнула бровями Рябинину и стала накручивать свои и без того вьющиеся волосы на указательный пальчик.

– А как мне найти этого Зайчика? – вернул ее с романтических небес на реалистичную землю Рябинин.

– Он мой сосед. Мы живем на одной лестничкой площадке, – не сдавалась напористая Алла Семеновна. Так она представилась при встрече Рябинину.

– А может у вас есть его телефончик? – стал подыгрывать ей оперативник.

– Нет. Телефончика у меня нет. Могу вам показать где он живет, если вы проводите меня домой, – откинула прядь волос за спину художница.

– Конечно провожу, и даже подвезу. Я на машине, – вживался в роль Рябинин.