Видео закончилось, когда она в очередной раз выгнулась и беззвучно закричала.

Зачем я это смотрела?

По началу я завидовала, но видя неискренность в глазах девушки в алом, злорадствовала. Я не умела притворяться, поджимала губы и терпела… Павел все делал быстро… Я была благодарна и улыбалась, поглаживая спину. Возможно, искренность в отношениях – моя главная ошибка.

Горячая сцена все еще стояла перед глазами. Было желание разнести в этой комнате все к чертовой матери, но я не могла. Никогда не позволяла себе лишних эмоций.

Дрожащими руками выключила монитор и спустилась вниз. Первый час ночи. Легла на диван и укрылась с головой пушистым пледом.

Вроде уснула, но темный от страсти взгляд мужчины меня не отпускал, преследовал даже во сне. Я стонала, крутилась, видела обнаженные тела…

Когда проснулась все подушки и плед были сброшены на пол, моя ночная сорочка задралась под горло… замерзла… была влажной от пота.

В витражное окно били редкие капли дождя, на часах шел третий час ночи. Хорошо, что завтра выходной.

Быстро приняла душ, сварила кофе, заправила его корицей.

Влажные волосы прилипли к спине, намочив верх домашней футболки, на ноги натянула узкие лосины – было холодно и я завернулась в плед.

Поняла, что не усну. Захватив с собой кофе, поднялась наверх в комнату с видео.

Это было мое наваждение…

Просмотрела все файлы. В большинстве из них Андрей работал на ноутбуке. На некоторых он долго смотрел в потолок, о чем-то размышляя. Обычно мужчина, вытянувшись на диване, скрещивал ноги и, подложив руки под голову, просто смотрел: мне казалось, он глядел на меня… а я на него. Видела небольшие складки в уголках губ, слегка впалые щеки, широкие брови.

Смотрела… смотрела… пока не осталось одно последнее видео.

– Дура! – злясь на себя, нажала «воспроизвести».

Голова напоминала жужжащий улей с пчелами, и я уже с трудом соображала. Надо было уже давно уйти спать, но я упорно пялилась в монитор.

Последнее видео отличалось от других. Все та же комната, диван, но на нем сидел постаревший и осунувшийся отчим. Он с кем-то разговаривал. Его глаза сверкали гневом, но тело находилось в привычной расслабленной позе.

Мне, когда я еще была подростком, всегда казалось, что его тело живет отдельно от глаз. Иногда смотришь: сидит человек, улыбается, что-то щебечущей и всегда суетящейся на кухне, матери, а как посмотришь в глаза, от страха начинаешь спотыкаться и убегаешь в комнату.

Отчим был зол. На висках вздулась синяя вена. Он улыбался. Он отрицательно качал головой. А через несколько минут, поднялся, чтобы уйти, сделал пару шагов, неожиданно дернул головой и медленно завалился на спину, раскинув руки в сторону. Я подскочила. Темная точка на лбу отчима, под головой начал разрастаться темный ореол.

Меня затрясло. Попыталась отключить видео, но руки так дрожали, что столкнула бокал и он, упав, разлетелся на осколки.

Принялась собирать осколки, а когда поднялась возле отчима стоял Андрей и трогал пульс. Его руки были в крови.

Мужчина, который мне понравился, – убийца отчима.

– Нет, нет, – это явный бред.

Я схватилась за волосы и оттянула их в сторону.

– Мне нужна флешка! – начала осматриваться по сторонам, словно она должна была быть где – то здесь. – Отнесу запись в полицию, они во всем разберутся.

Мои метания прекратились, когда я неожиданно вспомнила про карту памяти из машины, которую предусмотрительно забрала перед сдачей ее в сервис.

Быстро, едва не путаясь в ватных ногах, сбегала вниз и трясущимися руками нашла флеш-карту в сумочке, среди нескольких губных помад, пудреницы, наскоро брошенных и тут же забытых чеков, и прочей женской мелочи, ее было много.