Мысль о том, что английское право, столь старательно противопоставляющее себя римскому, в значительной степени черпает свое происхождение из последнего, усиливается при анализе многих английских наследственных и смежных с ним семейно-правовых институтов. По иронии истории многие из них, исчезнув или до неузнаваемости изменившись в романо-германском праве, чудесным образом едва ли не в первозданном виде сохранились в английском и, соответственно, как и две тысячи лет назад продолжают работать в современном американском праве. И все больше самих англоязычных исследователей приходят к иному мнению о связи римского права с общим, не совпадающему с традиционным. «Когда говорят, что общее право не вытекает и не подвергается влиянию со стороны римского права, то это касается лишь позднего периода развития последнего, – писал П. Де Круз, – Что же касается архаического периода развития римского права, то оно «в отдельных его правовых аспектах и процедурной практике стоит ближе к общему праву, чем даже к современному романо-германскому («цивильному») праву»[34].

Вопрос в том, какова природа этого сходства: было ли оно следствием рецепции (а если было, то какой: первичной или вторичной) или же самобытное развитие общего права логично привело к созданию сходных институтов и инструментов? Дабы сделать выводы о соотношении этих способов правотворчества в англо-американском наследственном праве мы поговорим и о возможных римских корнях.

Еще в Древнем мире в случае отсутствия потомков человеку было предоставлено право продолжить свой род путем усыновления (adoptio или adrogatio) и передать усыновленному свое добро. В Древнем Риме еще в 450 г. до н. э. Законами XII таблиц были установлены две формы наследования: по завещанию и по закону – интестатная (ab intestato), применявшаяся при отсутствии завещания, признании его недействительным либо отказе назначенного в завещании наследника принять наследство. Если поначалу практика позволяла собственнику самому назначать наследника при одном обязательном условии – отсутствии родных детей, позже римляне развили законодательство до того, что собственник вообще мог проигнорировать свою семью в завещании, что было отражено в старейшей форме завещания в римском частном праве – завещании патриция[35].

С высадкой в 55 и 54 гг. до н. э. в Британии войск Юлия Цезаря и завоеванием 40 тысячами римских легионеров своей самой северо-западной провинции при императоре Клавдии в 43 г. до н. э.[36] на всю страну вплоть до возведенного в 122–128 гг. Адрианова рва – границы со скоттами, было распространено римское право, в т. ч. и наследственное: квиритское (ius quiritium, ius civile) и преторское (ius praetorium). Однако оно имело интерперсональный характер – регулировало отношения только между римлянами[37] и не застрагивало покоренные племена. В отличие от большинства римских провинций на жителей Англии не было распространено и римское право народов (ius gentium), следствием чего стало непредоставление им римского гражданства императором Караккалой в 212 г. в отличие от остальных перегринов Римской империи. «Британия, как полагает большинство исследователей, была слабо романизованной страной по сравнению с Галлией, – писал об этом явлении Н. П. Дмитревский. – Романизация коснулась главным образом верхних слоев населения»[38].

Как отмечает исследователь английской истории И. И. Бурова, основная часть прибывших на остров римлян состояла на военной службе, причем их главные силы были сосредоточены на северных рубежах римской Британии, где по приказанию императора Адриана был построен могучий оборонительный вал с 16 крепостями, службу в которых несли несколько десятков тысяч римлян