Law of Succession включает нормы о наследовании (Wills and Intestacy; Inheritance)[31], часть права трастов (Trust Law) и все наследственно-процессуальное (Probate Law). Таким образом, Law of Succession состоит из норм, относимых английским правом к двум разным его видам: как указал Э. Меллоуз[32], в Англии право наследования по завещанию и без него (Law of Wills and of Intestacy) исторически рассматривали частью объективного общего права собственности (Law of Property), а право распределения наследства (Administration of Estates) – как часть справедливости, к которой относятся и трасты. Поэтому США наравне с термином Law of Succession применяют Law of Succession, Trusts, and Probate, подчеркивая сборный характер дисциплины.
Вплоть до последней реформы российского наследования и в частности введения в него совершенно нового инструмента – наследственного договора можно было утверждать, что Law of Succession охватывает более широкий круг правоотношений, чем российское наследственное право, традиционно выделявшее два основания наследования (а если быть точным – два способа определения наследников): завещание и закон. Теперь же наследование в обеих системах приближено к области, которая в римском праве именовалась successio и включала в себя successio in universum, successio in singulas и donatio mortis causa, т. е. универсальное и сингулярное преемство, а также дарение по причине ожидания смерти. Law of Succession хотя и не рассматривает наследование как универсальное преемство, чем отличается от римского, включает в себя не только наследование по обоим основаниям, но и все иные способы перехода имущественных прав после смерти правообладателя: дарение на случай смерти, договор о завещании, трасты и совладения. Соответственно в нем выделены три основания преемства: завещание, закон и совокупность прижизненных сделок по безвозмездной передаче имущества, вступающих в силу по смерти, в т. ч. и намного позже ее. Принципиальное отличие от российского права, которое теперь тоже согласилось на третье основание наследования – договор, заключается в том, что состав самих прижизненных сделок mortis causa намного больше, а договор о завещании как таковой является не специальным видом договора с четко установленным перечнем условий, а скорее способом судебного выявления наличия и условий завещания из соотношения условий разных правовых инструментов, поведения лиц как сторон сделки и т. д.
Раздел 3. Развитие наследственного права в Великобритании, США и России: общие черты и различия
3.1. Развитие наследственного права Великобритании
3.1.1. Происхождение наследственного права Британии в римскую эпоху и его связь с римским правом
Если историческому аспекту наследования в России сложно придать практический смысл, ибо корни современных норм в основном не уходят дальше ГК РСФСР 1964 г., то в отношении общего права все наоборот. Исследование современного англо-американского наследственного права лучше всего начать с его генезиса, поскольку все то, что так сильно отличает его от привычного нам романо-германского порядка наследования, является следствием его древнеанглийского происхождения и самобытной истории.
Но предварить рассказ об общем праве как альтернативе праву римскому хотелось бы словами английского правоведа Генри Мэйна в его труде «Древнее право», вышедшем еще в 1861 г.[33]: «Если бы мы взялись доказывать превосходство исторического метода исследования перед иными, может быть даже более популярными, методами, применяемыми нами, никакая отрасль права не сравнится по своей убедительности с наследственным правом. Его преимущества в длительной и непрерывной истории. Оно появилось вместе с зарождением социального государства. Оно было в гораздо меньшей степени затронуто зарождением феодализма, нежели любая другая отрасль права. Конечно, на самом деле в том, что касается всех отраслей права, их упадок, вызванный переходом из эпохи античности к феодализму, или, иначе говоря, гибелью Римской империи, был очень преувеличен. Беспечность многих исследователей, не пожелавших напрячься, дабы найти связующие нити между Римом и средневековьем, а вместо этого выискивавших несуществующие корни собственного древнего национального законодательства – вот что как бы вырвало шесть веков преемственности законодательства. Но даже при всем при этом в меньшей степени это коснулось как раз наследственного права».