Насколько сложно оказалось для Берната спрятаться на узких извилистых улицах внутри римских стен, настолько же сложно для Уго было не терять его из виду: Бернат не мог нигде задерживаться, чтобы не вызвать подозрения у солдат и альгвасилов; Уго раз за разом терял след своего нового товарища в уличной толпе. По барселонским улицам и без того было трудно ходить, поскольку товары из мастерских и лавок выставлялись наружу, а в июне 1387 года толчея значительно усилилась, и не только потому, что в город прибыл и там проживал двор короля Хуана, но еще и из-за созванного королем совета: Хуан желал прояснить вопрос, какому папе должно повиноваться – авиньонскому Клименту Седьмому или же римскому Урбану Шестому. Раскол в Западной церкви длился уже восемь лет, и единственным христианским монархом, не принявшим чью-либо сторону, являлся Педро Церемонный, который поддерживал то одного, то другого папу, исходя из собственных интересов. Однако, несмотря на этот хитрый курс, в своем завещании Педро под угрозой проклятия распорядился, чтобы сын созвал церковных иерархов и ученых мужей и они вместе решили, кто же является законным папой.

Вот почему между Уго и Бернатом – помимо горожан и придворных – толклась целая армия священников и юристов, собравшихся на совет со всего королевства, вместе со слугами и рабами. Среди этой суматохи, среди чужих запахов и прикосновений Уго, без успокоительного шелеста волн и уверенных речей Берната, начинал понимать, что план совершенно безрассуден. Как он зарядит арбалет в такой давке? Да, Бернат сумеет вытащить оружие из мешка, вот только потом ему придется положить его на землю, чтобы вытащить и стрелу. Зарядить, прицелиться и выстрелить. Да это просто безумие!

Уго снова потерял товарища из виду на Львином спуске, где люди стеснились перед входом в Малый дворец. Мальчика успокоило, что среди собравшихся нет графа де Наварклес, но он тут же задался вопросом: что же в этом хорошего? Да разве они с Бернатом не собирались отомстить? А потом Уго увидел младшего Эстаньола на спуске Эссе-Хомо. Бернат с мешком за спиной проталкивался сквозь толпу; продвигаясь от двери к двери, он обходил дворец по кругу, готовясь к появлению Первого капитана и к суматохе, которая начнется после его выхода.

Известно было, что граф находится во дворце, рядом с королем, который снова занемог, но в тот день Наварклес так и не вышел. Бернат отказался от своего намерения, когда солнце начало садиться, а горожане расходились по домам. Он решил спрятать арбалет в лодке Уго, от которой с каждым днем оставалось все меньше.

– Если моя матушка найдет арбалет, она мне не позволит отомстить Пучу, – пояснил Бернат.

– Кто тебе не позволит, так это солдаты, – скептически уточнил Уго. – Тебя наверняка уже запомнили даже камни на фасаде дворца, тебя и твой мешок, – ты сегодня столько раз проходил мимо!

– Тогда им еще больше надоело смотреть, как за мной увивается какой-то наглый сопляк, – раздраженно ответил Бернат.

– Ну уж нет, наглым меня не назовешь. Лучше уж скажи «любопытный». Я просто хочу посмотреть, как тебе удастся вытащить арбалет из мешка, вставить стрелу…

– Хочешь посмотреть?

– …и все это так, чтобы на тебя не навалились солдаты…

– Ну так и смотри.

– …и не накостыляли тебе, прежде чем поведут…

Тут Уго замолчал. Бернат за это время успел поставить свою котомку на песок и, не доставая арбалета, помогая себе зубами, натягивал тетиву. Оружие так и не появилось на виду, когда Бернат выпустил стрелу в один из стоящих на берегу кораблей. Стрела прошла через конопляное полотно, даже не разорвав его, а лишь проделав маленькую дырочку, просвистела в воздухе и глубоко вошла в борт намеченного Бернатом судна.