Пёс перестал рваться и сел – уставился на пришельцев, чуть оскалив клыки. Хозяин тоже осматривал их, сощурив в щёлочки и без того узкие глаза.

– Давненько я не слышал тайного слова столичных механиков. Но раз уж я им обязан… Чего хотите?

– До утра переждать пустишь?

– Входите, раз пришли.

Хозяин посторонился. На угловатом, словно вырубленном из камня, лице не дрогнул ни один мускул. Только когда гости переступили порог, Стан выдохнул и поставил секиру у стены.

– Вижу, не болотная нечисть пожаловала, иначе Уголька не удержать. Да и порог у меня непростой.

Механик усмехнулся.

– Северная соль? Думаешь, она от любой твари защитит?

– Кто её не боится, здесь не бродит. А вы откуда?

– Дарен из Хороса. Шёл к «Трём камням», да вернулся с полпути. Корчму лихоманы разорили, а этот парень сбежал. Успел полперехода отмахать, пока на меня не наткнулся. Представь, в дождь, без фонаря, без оружия…

– И в пасть заглоту не попал? – Цверг удивлённо качнул головой. – Ловкий. Если решишь в охотники податься, приходи, возьму в помощники. Вот, держи на память.

Он порылся в кармане и протянул змеиный зуб на верёвочке. Ланек взял его, благодарно поклонился.

Дарен кивнул на мальчишку:

– Ко мне в ученики просится.

– Это дело. Думаешь, потянет?

– В Гунте решим.

Мужчины сели к столу – гость на табурете, хозяин на единственном массивном стуле со спинкой. Ланек принялся развешивать у огня одежду. На вороте Даренова плаща, с изнанки, заметил шитый серебряной ниткой значок в виде циркуля и половинки шестерни.

«Точно, механик, не обманул! Когда стану учеником, мне тоже такой разрешат».

– Куда, куда ставишь! Кто так сушит?! – прервал его мечты цверг. – На полшага отнеси, а то скукожится!

Пришлось перевешивать плащик. Хозяин знал толк в змеиной коже, судя по орудиям охоты на стенах.

Под потолком мягко сияли свежие паутинки, освещая хижину. Рядом в корзинке-клеточке сидел крупный паук-светопряд – перебирая полосатыми лапками, плёл ещё одну мерцающую нить.

Пока мужчины беседовали, Ланек умял половину лепёшки с сыром. Потом присел на полено, скинул насквозь мокрую рубаху и протянул к огню озябшие руки. Пар от одежды поднимался к тесовому потолку, жар приятно убаюкивал. Но стоило Ланеку задремать, как набегали видения: тёмный двор, мечущиеся тени, болотный туман. Пришлось поскорей открыть глаза и таращиться на огонь, чтобы не заснуть. Уголёк, лёжа у очага, поглядывал на чужаков. Потом встал и направился к хозяину. Обнюхал висящую на краю стола сумку механика и чихнул – да так, что пламя испуганно заметалось в каменной нише.

– Табачок мой нашёл! – улыбнулся Дарен. – Что, крепкий?

Внезапно дверь содрогнулась под мощными ударами. Механик схватился за нож на поясе, цверг – за рукоять топора.

– Эй, Стан, открывай! Кто там у тебя ночует?

Хозяин нахмурился, вполголоса бросил:

– Это Кермик, капитан охраны, принесла же нелёгкая…

Он нехотя поднялся и отодвинул засов.

В домик ввалились трое. Первый, в чёрном доспехе с бронзовыми бляхами, сразу шагнул к столу, остальные встали у двери. Пёс глухо зарычал на пришельца.

– Тихо, Уголёк! – прикрикнул на него цверг. – Чего вам, капитан? Это мой дом и мои гости.

– На заставе всё принадлежит Равновесию. У меня приказ – проверять тех, кто идёт с востока. Для начала просто поговорим, согласны?

Охотник обернулся к гостю, бессильно развёл руками.

– Хорошо, – кивнул мастер, – давайте поговорим.

– Весьма благоразумно. Итак, кто вы?

– Механик, мастер хоросской гильдии.

Хозяин, сложив руки на груди, встал возле прислонённого к стене топора.

Солдаты смотрели на пса, сжимая ружья с короткими толстыми стволами. Один выстрел из такого даже Уголька остановит. Капитан меж тем повернулся к сидящему у огня подростку. От взгляда холодных голубых глаз Ланека пробрала дрожь, как от порыва зимнего ветра.