Иоллар говорил не слишком быстро и во время речи наблюдал за тем, как меняются лица присутствующих. Непонимание – вот что читалось на них.

Такое же непонимание проявил и Сэл.

– Объясни мне, дураку, что именно ты сделал, – потребовал он уже по дороге к вратам. – До того, как ты пришел, Кангар правил Сумрачным краем, а твой отец – Долиной Роз. Ты устроил представление в святилище, ты собрал совет Долины, но после всей этой суеты ничего не изменилось: Кангар правит орками, князь Окнир – эльфами.

– Лорд Окнир, – поправил Сумрак. – Вместо абсолютной власти отец получил ограниченные права регента. Его дальнейшее благополучие теперь зависит от того, как будет относиться к нему его младший сын, и хотя бы ради этого благополучия он станет стараться заслужить его уважение, если не любовь. А еще он понимает, что я в любой момент могу передумать и вернуться.

– А Кангар?

– Там прямо противоположная ситуация. Права Кангара на стальную корону признавали не все, и со временем нашлись бы желающие занять его место. А теперь он – божий избранник, принявший кровь Сумрака. Кто решит связываться? К тому же я и туда обещал заглядывать, а мои методы орки уже оценили. Теперь понял, что изменилось?

– Вроде бы. А с короной что?

– С короной? – Лар тряхнул сумкой, в которую упаковал старую одежду и княжеский венец. – Корону жене на день рождения подарю. Если лет через двадцать пять – тридцать она ей надоест, отдам Лениру. Если нет, пусть новый князь заказывает себе новый символ власти.

– И все-таки я что-то упустил, – нахмурился проводник. – Я чувствую, что ты сделал что-то еще, что-то важное, но не понимаю, что именно.

И не поймет. Иоллар обернулся на оставшийся за спиной дворец и улыбнулся. Да, он сделал нечто очень важное. Но не для Долины или Сумрачного края, не для эльфов или орков – для себя. Он простился со своим прошлым.

А вот мир с ним прощаться не хотел.

Открывающий, немолодой уже эльф, удивленно поглядел на путешественников, остановившихся прямо в центре светящегося круга, еще раз проверил настройки и почесал макушку:

– Никогда такого не видел.

– Зато я видел, – под нос себе прогудел Сэл, выталкивая Лара из поля портала. – Ну что, ваша сумрачность, поздравляю с возвращением на родину! Это лучший подарок, который ты мог сделать жене!

– Нет, – затряс головой Иоллар. – Ты думаешь…

– А ты что думаешь? Эльфооркокнязебог! Кто ж такое чудо отдаст?

– Я. И с радостью, – заявил появившийся рядом с ними Фреймос. – Было весело, но хорошего понемножку. Почему не уходите?

– Мы пытались, Хранитель. – Сумрак закусил губу. – Не пускает.

– Тебя не пускает?

– Да. – Он сжал кулак и с трудом удержался от того, чтобы не ударить со злости по недавно отштукатуренной стене.

– И откуда такое самомнение? – пожал плечами дракон. – Скромнее нужно быть, юноша, скромнее. Если врата кого-то не пропускают, это обычно означает, что этот кто-то пытается протащить что-то, что согласно «Договору о переходах» тащить из мира в мир запрещается. Начнем с элементарного. Оружие? Наркотики?

– Оружие только холодное, оно разрешено. – Правила Лар за годы путешествий с Эн-Ферро усвоил неплохо. – Наркотиков нет. Одежда из натуральных тканей, ювелирные украшения – все из допустимого… Сэл?

– Ну-у… Оно как бы и не наркотик…

Буревестник выложил из кармана небольшой мешочек.

– Я бы назвал это лекарственным средством из натуральных ингредиентов. Тоже легально. И не надо так на меня смотреть – для Тина прихватил. Вчера в твою божественную честь в святилище половина орков ее курила. И угощали еще…

Иоллар укоризненно покачал головой.

– Что? – взвился идущий. – Считаешь, нас из-за этого не пропустили? Демона драного, чтобы так!