И едва переправились русичи, заночевали и встали, как подошло с юга и воинство Мамая. Надвинулось черной тучей. Ненавистные всеми татары, проклятые ордынцы, уже сто пятьдесят лет мучившие Русь, обиравшие ее донага, забиравшие людей навсегда на чужую темную сторону, уводившие юношей и девушек, как скот, на веревках, в рабство, теперь вновь с жадностью хищников смотрели на взбунтовавшегося противника. Сейчас, сейчас! Перебьют мужчин, а потом бросятся по городам и селам – за женщинами и добром. Как же ласкали слух диких степняков крики погибающих и мольбы о пощаде! Только подогревали дикие звериные сердца! И как же любому русскому хотелось истребить все это чертово племя! Стереть его с лица земли, чтобы и памяти о нем не осталось.

Впереди русского воинства в этот раз крепко встал Сторожевой полк. В него входили самые ретивые бойцы, сорвиголовы, все, как один, добровольцы, у которых толком и семей за спиной не было. «Небесным полком» еще называли его, потому что, случись внезапная битва, принимал он на себя самый тяжелый удар и, как правило, первым ложился под вражескими мечами. Но каждый «сторож» и готов был погибнуть в любую минуту, закрывая собой другие рати, давая им время построиться, приготовиться к битве. Одним словом, это были смертники, «святые воины», герои. За Сторожевым стоял Передовой полк – он поддерживал Сторожевой и часто погибал вместе с ним. За Передовым шел самый многочисленный Большой полк, вот он представлял собой несокрушимую стену, о которую и должен был разбиться противник. Полк Правой и полк Левой руки расположились на флангах от Большого полка. В их задачу входило не дать противнику обойти войско и ударить в тыл. А еще далее стоял арьергард, Полк выручки, который своими бойцами пополнял возможные прорывы в обороне Большого полка.

Но ни в одном из этих мощных соединений не было двух опытных и всеми уважаемых полководцев – Владимира Андреевича Серпуховского, двоюродного брата Дмитрия Ивановича, и воеводы Михаила Боброка-Волынского. И только командиры подразделений знали, где сейчас таятся эти военачальники и какого сигнала ждут они от великого князя Дмитрия Ивановича. А может быть, и своего решения, если князя вдруг не станет. В такой битве все может случиться.

Но не только эту хитрость приготовили русские полководцы в грядущей битве с Мамаем.

Место великого князя занял другой витязь – друг детства Дмитрия Ивановича боярин Михаил Бренок, погодка, вечный товарищ по играм и состязаниям, и по гуляньям тоже, надежный телохранитель во всех битвах. В эти минуты он сидел на коне в окружении свиты и охраны, под княжеским багряным стягом с червлено-золотым ликом Спасителя, в золоченом доспехе и сверкающем шеломе с плюмажем, в алом плаще, который ни с каким другим не перепутаешь. Как факел в сумерках сиял «великий князь» среди обернутой в суровую сталь рати! Так предложил поступить Дмитрию Ивановичу сам Бренок, и московский владыка согласился с другом. И Владимир Андреевич Серпуховской дал согласие, и воевода Боброк Волынский одобрил такое решение. Все знали, что с первых минут битвы татары начнут охоту на великого князя и будут всеми силами пробиваться к его стану. Охотиться за алым плащом да золотым шеломом! Что ж, дай Бог сдюжить русским хитрецам!

Дмитрий Иванович с отрядом самых верных воинов стоял чуть в стороне, в рядах Сторожевого полка, ничем не отличаясь от других конных ратников. Для себя он решил: сегодня он первым бросится в гущу битвы! С пылающим сердцем и холодной головой. И с именем Господа на устах. И будь что будет. Угоден он Богу – стало быть, выживет. Потому что как говорил апостол Павел: «Если ты с Господом, кто против тебя?»