– Я на это не гожусь, – твердо произнесла она, смягчив свои слова кривоватой улыбкой. – Если мы поженимся, то к концу недели кто-нибудь распрощается с жизнью. Супружеская война никогда еще не шла на пользу семье.

– Думаешь, никому не удастся тебя приручить, милочка? – пробормотал он.

– Сомневаюсь.

Торн подалась вперед и быстро обняла здоровяка, затем отступила назад и снова обернула вокруг шеи шарф, закрыв рот и подбородок.

– Подумай обо всех тех безделушках, которые могут тебе не достаться, если меня заставят стать самой обычной женой.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты стала частью нашей семьи.

Шарф скрыл ее улыбку. Девушка накинула капюшон плаща на свои белые волосы, затем двинулась к открытой двери. Старина Джонс возился с ней, словно пес с костью. Он от нее никогда не отстанет.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она.

– Жена для моего чересчур пылкого сына, – проворчал Джонс.

Девушка хохотнула и оглянулась через плечо, подмигнув Джонсу.

– Сомневаюсь в существовании подходящей женщины, но буду держать ухо востро. Хорошего тебе вечера.

Джонс махнул рукой. Торн, все еще посмеиваясь про себя над предложением кузнеца, добралась до края Рубэлля. Единственная дорога, проходившая через центр города, терялась на юге, в темных лесах. Девушка остановилась возле булочной и осмотрела приближающуюся группу солдат, которая сидела верхом на лошадях, с трудом прокладывающих путь по свежевыпавшему снегу. Торн молча стояла у ближайшего крыльца и терпеливо ждала, пока солдаты проедут мимо. Лучше держаться от них подальше и не привлекать к себе внимания.

Краем глаза она наблюдала за тем, как они замедляли ход. Твою мать. Значит, они не проездом здесь. И вообще, что они тут забыли? Ничего ценного так далеко на севере не найдешь.

Сначала женщина-Гончая, а теперь солдаты.

Судя по их доспехам и оружию, прибыли они явно не из-за бандитов. Солдаты направили своих лошадей к трактиру напротив, рядом с которым удобно располагался бордель. Бедные лошади выглядели измученными, изо рта у них шла пена, и им явно был необходим отдых. Бедные создания.

Оглядевшись, Торн заметила, что жители Рубэлля выглядывают из-за занавесок, дверей и углов домов, чтобы посмотреть на солдат. Бо́льшую часть населения тут составляли Оборотни, а всем известно, какого мнения о них король Дестин. Для них разумнее оставаться в укрытии до тех пор, пока не появится возможность понять, чего хотят люди короля. Нутром Торн понимала, что солдаты сулят одни неприятности.

Мужчины спрыгнули с лошадей, и один из них посмотрел в ее сторону, встретившись с ней взглядом. Торн тихо выругалась. Что за невезение?

– Кто это тут у нас? – прозвенел его голос. – Что за милое создание решило нас поприветствовать?

Она ощетинилась и вздернула подбородок, чтобы смерить взглядом ухмыляющегося солдата, стоящего по ту сторону дороги. Он одарил ее улыбкой, которая, вероятно, подразумевалась как дружелюбная, но получилась скорее плотоядной. Что ж, он относился именно к этому типу людей. Тому самому, который считает себя очаровательным, хотя душа их давно отравлена.

– Ничего не ответишь? – продолжил он. Негодяй склонил голову набок, пожелав еще раз осмотреть Торн с головы до ног. В его улыбке читалось предупреждение. – О, мне так нравятся робкие, – протянул он и, подтолкнув локтем ближайшего товарища, указал на нее. Губы второго солдата искривились в животной усмешке, как только он перевел взгляд на стройную фигуру Торн, укутанную в плащ.

Хотя бы кто-то из людей короля мог назвать себя приличным человеком? Возможно, когда-то в них было нечто благородное, но вложенная в их руки власть, очевидно, превратила их в высокомерных, титулованных негодяев.