Но вопросы лучше оставить на потом.

Джонс прищелкнул языком, отвлекая ее от размышлений, и подошел ближе. Девушка сунула деньги в карман и протянула ему серебряный подсвечник. Он осторожно взял сокровище из ее рук и посмотрел на открытый вход в кузницу. Его внимательные глаза осмотрели переулок. Осторожность никогда не помешает. Жители города в большинстве своем отличались достоинством, чего не скажешь о проходящих через город путниках. Она оглянулась через плечо и плотнее закуталась в плащ. Надвигался очередной шторм. Пронизывающий ветер пробирал до костей.

Девушка обернулась, когда Джонс прошел в глубь кузницы, чтобы спрятать свое новое приобретение подальше от любопытных глаз. Торн нахмурилась, заметив, что он стал сильнее хромать. Шрамы – не единственное, чем его наградили старые хозяева. Много лет назад они сломали ему ногу в двух местах, чтобы он не сбежал. Однако это не удержало Джонса от побега. Он спасся, заплатив невозможностью исправить свою походку.

– Ты пялишься, – пробормотал он, не оборачиваясь, так что она видела только его широкую спину.

Торн поморщилась.

– Насколько сильно болит?

– Достаточно сильно. – Он повернулся к ней лицом, прислонившись бедром к верстаку. – Надвигается сильный шторм. Моя нога никогда не лжет. – Джонс склонил голову набок. – Ты останешься на ночь, Торн?

Желудок скрутило в узел. Заморозь меня, зима, только не снова. Она покачала головой, из-за чего темно-красный шарф, обернутый вокруг шеи, открыл взору участок ее кожи. Взгляд кузнеца скользнул по левой стороне лица девушки к бледным шрамам, тянувшимся вдоль шеи и плеча. Торн не прилагала никаких усилий, чтобы скрыть их от него: Джонсу несколько раз удавалось увидеть состояние ее кожи. Шрамы были результатом пожара, который затронул бо́льшую часть левой стороны ее тела еще в юном возрасте. Большинство людей отшатывались от такой картины, но не Джонс, – это было одной из многих причин, почему Торн нравилось вести с ним дела. Он настоящий и честный. Не будь он почти на двадцать лет старше и женат, она бы воспользовалась случаем.

Если бы он не был женат, ты бы соблазнила его, наплевав на возраст.

Но это всего лишь фантазии. Брак не создан для таких, как она.

– Знаешь, Торн, – начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Мне действительно не помешал бы кто-то такой же жесткий и упорный, как ты, в семье. Мой старший сын все еще ищет жену. Если вы поженитесь, то…

Только не это.

Торн расхохоталась, схватившись за живот.

– Т-ты же не серьезно, Джонс! – воскликнула она, вне себя от удивления. – Я? Выйду замуж? За того кобеля, которого ты называешь сыном? Знаешь, я люблю тебя, но увольте. Я не вижу себя покинутой женой мужчины, который переспал со всеми женщинами в городе и с теми, кто был проездом.

Будь на его месте кто-то другой, он бы оскорбился ее прямолинейности. Только не Джонс. Мужчина привык и к тому же знал, что Торн говорит чистую правду о его старшем сыне. По округе уже бегало несколько черноволосых и голубоглазых деток. Торн знала, что Джонс делал все возможное, чтобы обеспечить детей, оставшихся на попечении их семьи после того, как тех оставили родные матери.

– Тебе нужна помощь с малышами? – спросила Торн. – Ты же знаешь, я не против помочь.

Джонс провел большой рукой по вспотевшему лицу.

– Уверен, моя жена будет рада помощи. Мне просто хочется, чтобы все было немного иначе. Кто-то должен приструнить моего сына.