– Не знаю, – засомневалась я. – Не хочу вас стеснять.

– Прекрати! – разозлилась она. – Ты нам как сестра! Неужели думаешь, что нас Богдан как-то объест или помешает?

Я промолчала. Сложно было прекратить рассчитывать только на себя. Даже когда люди прошли с тобой немало. Я боялась, что снова останусь одна и буду не готова к этому. Поэтому предпочитала справляться сама.

– Понимаю, тебе сложно. Но мы – рядом. И не оставим тебя. Даже если ты вдруг решишь уехать – поможем.

– Спасибо, – всхлипнула я, с трудом сдерживая слезы, стоявшие в глазах. Прошло так много времени с того дня, когда я последний раз плакала. Я запретила себе слабость. Решила, что должна быть сильной ради сына. И стала. Добилась всего, отстроила жизнь заново. Но вот теперь все могло разрушиться в один миг…

– Ну, все-все. Тише, подруга. А то мальчишки поймут, что мы тут с тобой раскисли совсем.

– Да, конечно, ты права.

Я очень постаралась отвлечься и не думать о новостях, свалившихся на голову. Сидя среди своих близких людей, я чувствовала настоящую поддержку и поняла, что, может, еще не все потеряно. Богдан увлеченно пытался обыграть Гордеевых, а я наблюдала за ним, все больше убеждаясь, что он был практически копией своего отца. И если только тот увидит его хоть раз…

Нет, допустить это было нельзя. А значит, возможно, Клим – наш единственный шанс на то, чтобы как-то разрешить эту ситуацию. И тут будет весьма кстати наша поездка, где мы сможем спокойно поговорить и прийти к какому-то решению.

Вместе…

Странное слово, которое не ассоциировалось у меня с мужчиной. Я любила Свету с Димой, считала их семьей, но при этом мы с Богданом все-таки были одной, неделимой единицей для меня. И впускать в этот наш мир третьего я не была готова. Но ведь судьба не всегда спрашивает нас, правда?

Уже вечером, укладывая сына спать, спросила его про сад.

– Не против завтра посидеть у тети Светы с дядей Димой?

– А что, можно? – ухватился ребенок за эту идею.

– Можно.

– То есть мы сможем сыграть еще один раунд?

– Вряд ли. Все же у них тоже работа, хоть и удаленная.

– Да, верно, – тут же погрустнел малыш. – Но все равно – будет весело. Дядя Дима обещал показать мне энциклопедию с танками в следующий раз. Он просто не знал, что этот раз уже завтра!

– Это точно, не знал. Так что – договорились?

– Да, конечно!

Заснула этим вечером я с трудом, а спала беспокойно. Ничего конкретного, но наутро встала с больной головой и невыспавшаяся. А стоило вспомнить, что меня ожидало собеседование со Зверевым, настроение и вовсе упало. Впрочем, я еще не знала, что наша встреча заставит меня расставить приоритеты практически мгновенно…

Офис встретил непривычной тишиной. Проходя мимо соседних кабинетов, заметила, что все были на своих местах, а в комнате отдыха никто не заваривал кофе, как обычно бывало по утрам.

Похоже, Демьян успел запугать всех.

До самого обеда я сидела как на иголках. С одной стороны, я боялась этой встречи, а с другой – хотела, чтобы поскорее все уже случилось. Ведь ожидание выматывало сильнее страха.

Наконец в кабинет вошел Григорий Иванович.

– Ну, что, – он обвел нас хмурым взглядом, – и до нас очередь дошла. К директору пойдем.

Стройными рядами мы отправились в кабинет Зверева всем нашим небольшим отделом.

Демьян сидел за столом. В строгом костюме, с серьезным и абсолютно равнодушным выражением лица. Коллеги нервно переминались с ног на ногу, пока Григорий Иванович рассказывал о том, чем занимается наш отдел, представлял каждого из нас. Все это время наш новый шеф не проронил ни слова. И даже когда его взгляд остановился на мне при словах Устинова, никаких эмоций на его лице не отразилось. И я мысленно выдохнула. Кажется, он меня не узнал. В принципе немудрено – цвет волос у меня стал значительно светлее, да и одевалась я теперь совсем иначе. Так что у меня были все шансы, чтобы все прошло гладко. Однако для себя я все же решила, что попробую найти другую работу и обязательно поговорю с Климом.