- Я слышала, что Виталий Григорьевич сетовал, что у вас девушка заболела. Я могу подменить!

- И много чего еще ты слышала? – приподнимает скептически бровь, - видимо у тебя времени действительно достаточно, чтобы еще и за управляющим следить.

Откидывается в кресле и смотрит на меня в упор, рассматривает. Едко так. Не по себе становится.

- А я смотрю ты не промах. Всего ничего тут, а уже решила подсуетится…

Проговаривает прищурившись. А я комкаю в руках стары платок. Плохая привычка теребить что-то в руках, когда нервничаю.

Хотя в чем-то главная права. Сюда на работу так просто не попасть. Нужны рекомендации, которых у меня нет.

- Я все понимаю, Вероника Кирилловна, но я старательная и исполнительная. За два месяца я думаю вы уже сделали вводы о моей работоспособности.

Раздается неприятный скрежет. Вероника Кирилловна царапает алыми коготкам полированную поверхность своего стола.

Видимо мои доводы ее не впечатляют.

- Мне просто очень нужен дополнительный заработок. Я в отчаянии, прошу. Я… на все готова, буду старательной, вы не пожалеете! Обещаю!

- Дополнительный говоришь?

Опять вопрос и длинный алый ноготок поправляет белоснежную прядку в модельной стрижке.

И опять я чувствую на себе едкий взгляд, от которого хочется поежится.

У Вероники Кирилловны проскальзывает что-то странное в глубине голубых глаз.

Раздается звонок и женщина отвлекается на разговор и по мере ее ответов замечаю, как лицо меняется, взгляд впивающийся в меня становится все более тяжелым.

- Хорошо. Я организую. Но вы вгоняете меня в жесточайшие рамки…

Женщина откладывает телефон и сцепив пальцы в замок продолжает рассматривать меня. Становится неприятно. Хочется поправить на себе одежду.

Зуева имеет тяжелый характер, персонал ее не любит, и я начинаю понимать почему, но пока это мне видится просто как деловая хватка. Она спуску никому не дает.

- Кажется ты везучая, Коршунова. Думаю, у меня есть что тебе предложить…

- Я – Журавлева, - поправляю на автомате, но женщина и бровью не ведет. Запоминать подчиненных она видимо не любит. Или же это мне так повезло. Когда скажем запомнилось, что фамилия у меня ассоциируется с птицей, только не понятно с какой.

- Да какая разница. Мне по большому счету фиолетово Журавлева ты, или Коршунова. Главное – это чтобы клиенты всегда были довольны нашими услугами. Значит так. Часы дополнительной работы появились. На закрытом вип-этаже работать придется. Но там - уровень класс, все нужно делать на совесть. Иначе начальство три шкуры спустит.

Чудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза от всего этого пафоса. Буд-то меня в секретари к президенту хотят отправить, а не полы драить.

- И вот думаю отдавать мне тебе эту возможность… или придержать и продолжать поиск нужной кандидатуры…

Улыбается многозначительно и опять скользит взглядом по моему скромному платью.

И опять вызывает страшное желание передернуть плечами, чтобы отделаться от этого липкого взгляда.

- Я очень старательная, Вероника Кирилловна, работаю на совесть вне зависимости, от всего. Буду стараться оправдать ваше доверие, если выберете меня.

Складываю руки на груди. Я прошу всего лишь о месте уборщицы. Как бы это громко не называлось – сотрудница клиринговой службы, но по факту убирать приходится много, полы драить и по большому счету нет разницы между богатыми и очень богатыми завсегдатаями это злачного места.

Элит – это огромный многоэтажный комплекс с разными зонами отдыха. Почему сие строение называется ресторан – не знаю.

Женщина щурится и опускает глаза, просматривает свои документы. Молчит, словно прикидывает для себя что-то.