История странная, конечно, но я слушаю ее скорее, как сплетню. Видимо между мажорами произошла стычка. Здесь такое уже пару раз бывало. Чего-то не поделила звездная молодежь и дала волю кулакам. За время работы в Элите, я уже поняла, что лучше всего делать свою работу, голову особо не поднимать если вдруг, по сторонам не смотреть. У богатых много тайн и их лучше не слышать и не знать ничего.

Мы рабочий персонал – что-то на подобии прислуги. Нас не замечают, не видят в упор, и я часто слышала от девочек, которые так же работали в богатых домах, что их хозяева часто обсуждали разные темы, иногда даже конфиденциальные, не замечая убирающую пыль в углу кабинета сотрудницу клининга. Это я к тому, что нас за людей-то не считают. Стоит одеть безликую серую форму и все.

Ясмина поправляет дрожащей рукой свой пучок на затылке, смуглая кожа отдает нездоровым блеском. Заглядывает мне в глаза с беспокойством.

- Я это все тебе по секрету рассказала, только ты Полина никому – слышишь? Замяла Зуева это дело. Никто толком ничего не знает. Пригрозила, что если кто проболтается проблемы будут… ох… больно-то как. При каждом вдохе резь… Как мне работу доделать…

Странная история приключилась сегодня. На доли секунды проскальзывает мысль, что именно из-за этого происшествия Зуева решила взять меня на ВИП.

Кто-то ведь не смог выйти…

А что если меня взяли вместо той работницы, которую и увезли на скорой?

Неприятная догадка царапает. Появляется ощущение, что грозовые тучи собираются. Неприятный холодок идет вдоль спины. Закрадывается под кожу предчувствием…

3. Глава 3

- Я никому ничего не расскажу, Ясмин, будьте уверены, - проговариваю уверенно, глядя в светло-карие глаза женщины. Я никогда не задумывалась сколько ей лет. Ее лицо очень смуглое, кожа будто обветренная, сейчас отдает нездоровой бледностью.

- Я знаю, что ты тихая, Полина. Поэтому и рассказала. Обычно у нас девчонки бойкие, только начнут работать и все уже про всех знают. Про хахалей своих рассказывают. То один не удался, то второй, а ты ни разу ничего о себе не рассказала.

- Было бы что рассказывать, - пожимаю плечами и слегка улыбаюсь.

Ясмин улыбается.

- Вот и я о том, - делает шаг и выдыхает, - ох…

Тянется за тряпкой. Перехватываю руку женщины.

- Постойте. Что осталось отработать?

Выдыхаю с шумом, уже зная, что вряд ли сегодня попаду в свою съёмную коморку.

- Третий лоундж, - отвечает женщина и сжимает зубы, видимо боль усиливается.

- Я помогу, идите домой, а я приберусь.

Ясмина на мгновение растягивает губы в измученную улыбку.

- Добрая ты душа, Полина. Пусть всевышний услышит все твои мольбы, чтобы дороги твои были удачными и отсыплет счастья с лихвой. Мужчину тебе пошлет, который твою красоту и душу оценит.

Улыбаюсь женщине и помогаю ей выпрямится.

- Спасибо, Ясмин, удача мне понадобиться.

Женщина выслушивает мой ответ и заглядывает мне в глаза доверительно как-то, понизив голос:

- Я за сегодняшнюю смену деньги получу, тебе треть отдам. Ты меня сейчас от увольнения спасаешь.

Зуева скора на расправу – это я уже усвоила и персонал элита меняется со скоростью молнии, но взять чужое я не могу, поэтому отбираю тряпку у Ясмин и киваю, улыбнувшись:

- Вы детям лучше своим сладость лишнюю купите, мне ничего не нужно.

- Добрая душа…

Ясмин еще раз мотает головой, закутанной в платок, и оставляет мне свой инвентарь, а я принимаюсь драить туалеты.

Вспоминаю добрые слова женщины, пока чищу фарфоровый унитаз и фыркаю под нос:

- Ну где же ты мужчина, способный оценить мою красоту, вот прямо сейчас явись и узри меня.

Выдаю пафосно и сама смеюсь своей шутке. Юмор у меня работает даже в самой тяжелой ситуации. Мама научила. Улыбаться ни смотря ни на что и пусть в душе слезы – на публике должна быть улыбка.