– Артём! – кричу на весь дом и мигом захожу в гостиную, где на полу уже валяются осколки разбитой вазы. – Ты ударился? – спрашиваю и судорожно кручу его во все стороны, ища следы ран, но с ним всё в порядке. – Сколько раз мама говорила тебе не бегать по дому? – укоризненно смотрю на сына.

У нас в квартире всё убрано на верхние полки, на дверцах шкафчиков защёлки, телевизор на стене. Всё в недосягаемости после того, как Тёмка ударил по экрану телевизора машинкой и разбил его. Ребёнок он послушный, но всё же это ребёнок.

– Встань на ковёр, – говорю сыну и, опустившись на корточки, принимаюсь убирать осколки. – Мы не у себя дома, малыш, ты не можешь так бегать. Ты должен быть внимательней, чтобы нас никто не ругал. Понимаешь? – смотрю на сына, а он, выпучив глаза, смотрит куда-то поверх моей головы. – Артём, мама с тобой разговаривает.

– Дядя, – говорит мой сын, и я резко поворачиваюсь.

Кирилл стоит надо мной со спрятанными в карманы брюк руками и взглядом, как у быка перед нападением. Ну всё, сейчас начнётся разбор полётов.

Кирилл долго смотрит на меня, после чего переводит взгляд на осколки разбитой вазы. Обычно в домах богатых людей находятся дорогие вещи, и если эта ваза была таковой, то не исключено, что мне придётся за это ответить. Я ведь никудышная мать, которая не умеет воспитывать своего ребёнка и следить за ним.

– Брось на пол, – кивает на осколки в моей руке. – Наталья! – зовёт домработницу, продолжая смотреть на меня сверху вниз.

Я удивлена и нахожусь в замешательстве. Чего он хочет? Позвал Наталью, чтобы она опять увела сына, и будет снова мне угрожать?

– Кирилл Александрович? – женщина появляется в гостиной.

– Убери здесь, – говорит ей и направляется к дивану. – Встань уже! – это было адресовано мне.

– Я сама приберу…

– Для этого в доме есть специальные люди. Я сказал – встань! – бросает на меня испепеляющий взгляд.

– Простите, – шепчу домработнице и поднимаюсь на ноги.

Неожиданный поворот, однако. Что, на меня не будут орать, не будут оскорблять и угрожать? Неужели ему плевать на вещи?

Кирилл же садится на диван и с грозным видом что-то просматривает в своём телефоне. Я чувствую себя неловко, мне некомфортно рядом с ним. Лучше заберу сына, и мы пойдём играть в комнату. Но не успеваю и шага к ребёнку сделать, как он сам приближается к Кириллу.

Стою неподвижно, пока мой сын протягивает любимую игрушку своему отцу. Едва сдерживаюсь, чтобы на ахнуть от удивления. Эту игрушку он никогда из рук не выпускает, он с ней спит, ест, гуляет и злится, если кто-то её трогает. А сейчас Тёма сам протягивает плюшевого медведя, по сути, чужому человеку.

Кирилл в ещё большем шоке, чем я, мне кажется, он даже побледнел. Оторвав взгляд от экрана телефона, он смотрит на ребёнка, явно не понимая, чего от него хотят.

Ребёнок чувствует в нём родного человека, по-другому я не могу объяснить этот жест. Возможно, если бы на месте Кирилла был кто-то другой, я бы ревновала, так как даже мне не разрешают играть с этим медведем. Но в данном случае меня радует, что у моего сына есть отец.

– Что он хочет? – взволнованным голосом спрашивает Кирилл, продолжая, прищурившись, смотреть на сына.

– Не грусти, – говорит сын и укладывает игрушку на согнутый локоть Кирилла.

На глаза наворачиваются слёзы от этой картины. Конечно, я хочу, чтобы мой сын рос в полноценной семье. Чтобы у него был отец, который бы проводил с ним время, учил многим вещам. Каждому ребёнку нужны оба родителя, нужна любовь и забота не только от матери.

– Босс, – в гостиной появляется один из охранников, отвлекая Кирилла от сына. – Здесь всё, что удалось выяснить, – говорит мужчина и протягивает ему папку.