Крышка ноутбука захлопывается, чуть не придавив мне пальцы. Вздрогнув, поворачиваю голову к Кириллу.

– Ты нормальный? – цежу сквозь зубы, при этом улыбаясь.

– Абсолютно, чего не скажешь о тебе, – с такой же притворной улыбкой отвечает он. – Ты мать или кто? Явно, лучше и понятнее объяснишь ребёнку, кто я есть, – проговаривает, сверля меня злобным взглядом.

Несколько долгих секунд я смотрю на мужчину, взвешивая его слова и думая – съязвить или всё же поговорить с сыном. Кирилл прав, Тёмка меня поймёт, а вот зная Авдеева, тот сейчас так ляпнет, даже я не смогу выпутаться.

– Ладно, – вздыхаю и убираю ноутбук на кофейный столик. – Артём, – обращаю внимание сына на себя, сжав его ручку. – У каждого мальчика или девочки есть мама и папа, знаешь? – спрашиваю двухлетнего ребёнка и чувствую себя глупо, но сын кивает, немного удивив меня. – Так вот, я – твоя мама, – говорю, положив руку себе на грудь. – А дядя Кирилл – твой папа, – неосознанно кладу руку на грудь Авдеева и тут же её отдёргиваю, будто от удара током.

На пару секунд я забываю обо всём на свете, утонув во взгляде серо-зелёных глаз. Что-то произошло сейчас, необъяснимое и непонятное. Словно в фантастическом кино, где двое впервые прикасаются друг к другу, и от их прикосновения искрит светом.

Так, кажется, ты начинаешь сходить с ума взаперти – раздаётся в голове.

– Папа? – слышу голос сына, и мы с Авдеевым разрываем визуальный контакт.

– Да, сынок, это папа, – улыбаюсь через силу и, убедившись, что сын спокойно принял эту информацию, встаю с дивана и трусливо ретируюсь.

Дальше пусть Кирилл разбирается, а мне нужно ополоснуть лицо холодной водой. Не нравится мне всё это. Ой, как не нравится.

***

Может, если бы Артём был старше, он бы принял в штыки такую новость. Возможно, злился бы на весь мир, в частности на меня, что скрывала от него информацию об отце. Да и на Кирилла, скорее всего, злость была бы не меньше за то, что тот его бросил. Но моему сыну два года, ему сказали, что это папа, а он только рад. Ещё больше рад Кирилл, и он не может скрыть эти эмоции, когда Тёмка на весь дом кричит «папа».

Артёмка не понимает, что его родители не в лучших отношениях, ему и не нужно этого понимать. А вот то, что едва проснувшись, он несётся в комнату напротив, вызывает у меня ревность. Этот ребёнок был моим от кончиков волос до пальчиков ног, а теперь Тёмка будит меня поцелуями, но после этого бежит к отцу и по утрам прыгает уже на другой кровати.

Вот и сейчас, лёжа на своей постели, я наблюдаю в открытую дверь за энергичным сыном и довольным Кириллом, который дёргается при каждом прыжке сына. Боится, что тот упадёт.

Я не имею права на эту ревность и должна радоваться, что ребёнок растёт в полноценной семье. Вот только никакая мы не семья, Кирилл по-прежнему меня ненавидит, а я… Вот как? Как можно испытывать тёплые чувства к такому человеку? Он ведь силой забрал меня из квартиры, грозился забрать сына и до сих пор угрожает. Лишил меня всего – работы, семьи, друзей. Держит взаперти, под надзором охраны. Почему это чёртово сердце выбрало его? Разве оно не понимает, что это не тот человек, которого можно любить?

– Боже, – обречённо стону и накрываю лицо руками.

Так, нечего с утра пораньше ныть! Сейчас настроение испортится, и буду весь день, как маринованная, сдерживать слёзы и жалеть себя. Ну уж нет! Главное, что я рядом с сыном, а остальное… Ой, да кому я вру? Я больше не могу, не выдерживаю такой жизни.

Уже собираюсь встать с кровати, заняться утренними процедурами, пока Тёмка у Кирилла, как из-за комнаты напротив раздаётся противный голос. Для меня он противный.