Да, я сладкоежка, и жена часто над этим подшучивает. Но сегодня она почему-то серьёзнее обычного.

– Ты неважно себя чувствуешь? – озабоченно спрашиваю я.

– Не в этом дело, – она качает головой. – Это из-за твоего брата.

Я тут же хмурюсь, приподнятое настроение моментально улетучивается.

– Что он опять натворил?

– Ничего, я его ещё сегодня не видела. – Маша снова качает головой. Затем смущённо улыбается. – Почему-то я всегда нервничаю в его присутствии. Может, всё из-за того, что вы настолько похожи?

– Да, нас даже родная мать часто путала, – я киваю.

– К счастью, он редко тут бывает, – Маша опускает взгляд. – Не обижайся, конечно, но… Ты случайно не знаешь, когда он уедет?

В недоумении развожу руками.

– Этот дом его, также как и мой, – отвечаю растерянно. – Родители специально построили такой огромный дом, чтобы в нём хватило места и для моей, и для его семьи.

– Вряд ли твой брат когда-либо заведёт семью, – Маша избегает смотреть на меня. Знаю, ей неловко говорить о подобных вещах. Она считает, что я сам должен решать все вопросы со своим братом. – Ему тридцать два, как и тебе, а у него до сих пор ветер в голове и он ведёт себя как подросток! Неужели тебя не смущают все эти его знакомые, странные звонки и визитёры посреди ночи? И потом, он вроде как вообще не собирается нигде работать! Почему ты не возьмёшь его в свою фирму?

– Думаешь, я не предлагал ему тысячу раз?

– Но он отказался, – Маша снова отворачивается к плите.

Морщусь, но молчу, доедая остывшие оладьи. Маша права, мой младший братец – источник моей вечной головной боли. Едва мы окончили школу, наши дорожки тут же разошлись: я занялся делами, продолжая семейный бизнес, а брат – развлечениями. Он вечно где-то мотался, ездил, знакомился с разными людьми и тратил наши общие деньги. Правда, к тридцати годам его часть наследства иссякла, и Арсений в каком-то смысле сел мне на шею. Нет, иногда у него появляются деньги, бывает, даже крупная сумма, но он никогда не говорит, каким образом её заработал. Точнее, я не спрашиваю – наверное, мне просто не хочется знать.

– Опять обмываете мне косточки, – Арсений появляется в дверях кухни, принюхиваясь к запахам от плиты. Маша сразу замолкает и достаёт чистую тарелку. Накладывает в неё оладий и ставит на стол рядом со мной. Арсений не заставляет себя уговаривать – он тут же садится. Решительно отодвигает от себя варенье и достаёт сметану. Всем своим видом показывая, что у нас с ним разные вкусы.

– Я пойду, прилягу, – говорит Маша, избегая смотреть на нас. Оно и очевидно – за эти месяцы она так и не привыкла, что нас двое. К тому же, Арсений часто таскает мои рубашки и во всём копирует мою внешность. Вот и сейчас, увидев, как я зачесал волосы, он тут же механическим жестом поправляет свои, придавая им вид такой же причёски. Впрочем, я сам виноват – почему-то при знакомстве с Машей не сказал ей, что у меня есть брат-близнец. Смалодушничал. Элементарно побоялся. Да и мой брат – не тот человек, которым можно гордиться. Маша не знала об его существовании почти до самой свадьбы. Хотя, на то время Арсения и не было в городе, и она всё равно не смогла бы с ним познакомиться.

– Не забудь, дорогая, в шесть вечера приём, – напоминаю ей. Маша останавливается в дверях и жалобно смотрит на меня.

– Может, я останусь дома? – просит она. – Я не в том состоянии, чтобы ездить по приёмам, – она кладёт руку на свой большой живот.

– Невозможно, дорогая, – я качаю головой. – Меня официально пригласили вместе с женой. Приедем хотя бы на полчасика. Только отметимся. А затем я сразу же отвезу тебя домой. Тут и ехать-то всего минут пятнадцать.