— Серьёзно? Ты пересмотрел кучу мамочек в агентстве, и ни одна тебя не устроила…

— А не ты ли отговаривала меня связываться с агентствами?

Мария активно твердила мне, что агентства — это зло, что надо искать девочку такую, которая сама захочет родить мне ребёнка и оставить на воспитание, за деньги, конечно же…

Кроме того, «сосуды» агентств действительно не производили совершенно никакого впечатления. Женщины там все матёрые такие… Просто бабы-гром. А мне хотелось, чтобы мама ребёнка была женственной, натуральной, красивой и доброй.

Хмурюсь, потому что под некоторые качества София всё-таки не подходит, не зря же я подписал её в своём телефоне «Кактус».

— Тебе поболтать не с кем сегодня? Или решила заправиться бесплатным вином? — спрашиваю у Марии, пусть это и грубо.

— А ты меня уже прогоняешь? Не хочешь пойти к тебе в комнату? Или в кабинет? А может, на кухню? — спрашивает она, нарочно занижая голос и стараясь сделать его сексуальным.

Но получается как-то смешно, поэтому едва удаётся сдержать ухмылку. Я специально выжидаю, чтобы она начала волноваться, а потом отвечаю спокойно, без эмоций:

— Я просто хочу спать, потому что завтра предстоит тяжёлый день.

Чем она мне понравилась так это тем, что никогда не навязывается. Она просто берёт, встаёт на ноги, допивает вино и ставил бокал на место, направляется к выходу и только в коридоре замирает на пару мгновений.

— Ты козёл, Шрам, ты знаешь это?

— Ты мне уже говорила, милая!

— А я повторю! Пойду вот сейчас и подцеплю себе мальчика в клубе, а ты локти кусать будешь.

— Уже готовлюсь! — ухмыляюсь я.

И она уходит.

Я только сейчас задумываюсь о том, что было опрометчиво доверять вот так сразу Марии, не проверив её здоровье, ведь конкурент мог подсунуть мне девочку со всем букетом… Хоть я предохраняюсь, всё равно случайность произойти могла. Стискиваю челюсть. Телефон в кармане вибрирует. Приподнимаюсь, чтобы достать его и снова плюхаюсь в кресло.

Кактус: «Не могу уснуть… Вы уверены, что готовы подарить ребёнку безмерную любовь?».

Я думаю.

Мне кажется, что после смерти родителей и ухода Анны я разучился любить. Просто взял и отказался от этого чувства. Порой думаю, что его и не существует вовсе, мы сами выдумываем любовь себе и пытаемся потом действовать согласно своим фантазиям. Впрочем, я могу и ошибаться. Я разучился любить, но, когда думаю над ответом на её вопрос и представляю ребёнка, на душе становится теплее.

Я: «Я обеспечу ему самое светлое безбедное будущее, о котором только можно мечтать. Тебя устроит такой ответ?».

Она молчит, а я начинаю злиться. Я ведь уже говорил, что игнорировать мои сообщения не стоит. Тем более если это вопрос. Думаю о том, что непременно пропишу это условие в договоре, чтобы она отвечала мне незамедлительно.

Кактус: «Неуверена».

Я прикусываю губу, а затем шумно выдыхаю. Вот спрашивается, какого чёрта она сюда пришла, если неуверена, что готова родить мне ребёнка, а потом исчезнуть из наших с ним жизней.

Я: «У тебя ещё есть девять часов на размышления».

Я жду ответ, но она молчит. Уже собираюсь пойти спать, потому что веки тяжелеют и сопротивляться желанию лечь в свою постель нет никаких сил.

Кактус: «Мы ведь оба понимаем, что решив мои проблемы с долгами и переведя залог, вы условно подписали за меня договор».

Кактус: «Доброй ночи».

Значит вот оно как? Кактус умеет выпускать колючки… И колются они остро, как занозы входя в душу и оставаясь там. Я действительно не оставил ей выбора, вынудил пойти против себя, потому что точно знал, что она совестливая, да это по лицу читалось, по полуприкрытому декольте, по одёргиванию слишком короткого для неё платья…