И с грохотом захлопывает дверь. Я остаюсь стоять, не понимая, что происходит, и где я нахожусь. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с двумя амбалами, играющими за маленьким столиком в карты.

– Составишь компанию, краля? – похабно улыбается щербатый, похлопывая себе по коленке.

Сглатываю и быстро поднимаю одну из купюр. Пятитысячная. И выбегаю в сторону коридора, слыша за спиной пошлый хохот и свист.

Я иду по трассе уже несколько часов, по моим внутренним ощущениям. На улице только-только начинает светать, редкие машины едут в сторону города. Я вижу их, но держусь от дороги чуть дальше, зябко кутаясь в куцый кусок ткани, толком не спасающий от холодных порывов ветра. И когда темнота отступает, а поток машин увеличивается, я рискую подойди ближе и попытаться словить попутку. Пару раз попадаются какие-то типы, но им достаточно моего «нет», так что вздыхаю с облегчением. И когда на моем пути останавливается женщина, приглашающее распахивая пассажирскую дверь, я с радостью сажусь к ней. На вид лет тридцати, брюнетка, довольно ухоженная и статная.

– Парень выбросил, да? – фыркает она, уверенно держась на левой полосе.

Не знаю, с чего она делает этот странный вывод, но он мне на руку.

– Ага, – киваю, отогревая подрагивающие пальцы.

– Не вздумай его прощать, такие козлы не меняются, уж поверь, по опыту говорю, – поджимает строго губы попутчица, видно, для нее это больная тема.

Она довозит меня практически до самого подъезда, денег принципиально не берет, только смотрит уж больно сочувствующе. Я стыдливо прячу взгляд и быстро захожу в подъезд. Ключей с собой нет, так что приходится очень долго жать на дверной замок. И только спустя минут пять слышу шарканье сестры и ее недовольный спросонья голос.

– А, явилась, – язвительно встречает меня, распахивая дверь.

Я толкаю ее и гремлю щеколдой, затем поворачиваю несколько раз ключ, не вытаскивая из замочной скважины. Так, для надежности.

– Ну-ка, – вдруг лезет ко мне Вера с обнимашками, но затем до меня доходит, она просто шарится по моим карманам.

С победным возгласом вытаскивает ту злосчастную пятитысячную купюру и гогочет.

– Пять тыщ? Серьезно, Эль? Ты стоишь так мало?

Мне омерзительно находиться с ней рядом, вонь с похмелья ужасает, так что я даже не отвечаю ей. Прохожу в свою комнату и заваливаюсь на кровать.

– Че молчишь, мисс чопорность? Растрясла булками перед Галаевым? Арина мне все рассказала, как ты из трусов перед ним выпрыгивала. Хотела крупную рыбу поймать да не вышло?

Я зарываюсь носом в подушку и накрываюсь с головой одеялом. По щекам текут слезы, постель уже немного влажная. Прикусываю практически до крови губу и жду, когда сестра, которую я считала своей единственной опорой, уйдет из дома. На учебу, экзамен, куда угодно, лишь бы не слышать ее глумливый голос. У меня напрочь отшибло память, но мозги еще на месте, и сложить два плюс два и понять, что я лишилась девственности с этим зверем, не сложно. Особенно, когда между ног основательно саднит, будто мне загоняли внутрь бутылку.

– Боже, – встаю, когда слышу хлопок входной двери.

На полусогнутых ногах доходу до ванной, раздеваюсь и встаю под струи воды. На внутренней стороне бедер засохшие пятна крови, так что мылю себя там, не глядя. Боюсь потерять сознание от омерзения.

Оглушающий звонок телефона бьет по нервам.

– Алло, – не могу не взять, директор танцевальной студии, где я преподаю танцы детям, не звонит по пустякам.

– Эльвира Денисовна, доброе утро, – голос женщины слегка виноватый, будто ей стыдно.

– Анна Николаевна, здравствуйте, – стараюсь говорить бодрым голосом, – я немного приболела, попрошу Виолетту взять на сегодня мою группу новичков.