Я принесла с кухни все свои баночки со сборами, чашки все что есть. Засыпала травку по чашкам, залила кипяток и, пока ждали, быстро записала всё услышанное от травницы. Туве не торопила, тихонько крутила тарелочку с остывающим пирожком.

— Я думаю, что всё заварилось, — осторожно приподняла салфетку с чашки, заглядывая в неё.

— Тогда пробуем, — Туве уверенно взяла первую с краю чашку и работа закипела.

Мои заметки пополнились новыми сочетаниями и хитрыми узелками. Туве учит меня быть осторожной, проверяет каждый сбор, чтобы кроме двух-трёх основных трав ничего другого учуять нельзя было. Мне это ново и неуютно, вроде как обманываю. Не люблю этого.

— Не хмурься, морщинки будут, — Туве пальцем разгладила складочки на моём лбу. — Так надо. Ты теперь не одна и думать за двоих привыкай.

Я просто киваю, понимая, что нужно чуть больше времени и всё получится. Научусь. Смогу.

— Думаю, что можно делать партию земляничного, ромашкового и цветочного.

— Делай, а я завтра на рынок схожу, пошепчу на ушко кому надо, — Туве хитро улыбнулась, покивав своим мыслям.

— Илла Туве, я завтра с утра хочу в лес сходить, раз уж так промахнулась с лесным сбором. Присмотрите за сыночком?

— Спрашиваешь, только этим и занимаемся, — её улыбка стала шире, а в глазах вспыхнули весёлые искры. Наверное, у меня также загораются глаза, когда говорю о ребёнке. — Всё иди отдыхай, я сама приберу.

Вот так дни и пробегают быстро. Не успела толком ничего сделать, а уже вечер. Быстро ополоснувшись, сменила кота у кроватки сына. Немного полюбовалась им и, по привычке, вложила палец в его ладошку тут же засыпая.

Ночь Адаир провёл на моей груди. Я и спала и не спала одновременно. Почему-то боюсь, если усну, то задавлю его, а сынок ни в какую не хочет ночью лежать в своей колыбельке. Днём спит, а ночь только на мне. И Туве не знает как этому помочь. Так что утро я встретила опять невыспавшейся.

Стоило мне встать, как дверь открылась впуская кота в комнату. Как он узнаёт, когда приходить надо? Я же только ноги на пол поставила. Застелив постель взяла вещи и ушла мыться, чтобы поскорее уйти и вернуться. До следующего кормления у меня есть пара часов.

Утренний туман прокрадывался под лёгкую шаль, по-своему помогая взбодриться. До нашего леса было рукой подать. Птицы вовсю встречали новый день, наполняя его своими трелями. Знакомая тропинка вела к маленькой полянке, где я собрала нужные мне травы и ягоды. Сорвав последний листочек с раскидистого куста, поднырнула под ветку и вскрикнув едва не упала, но сильные руки быстро схватили за плечи удержав.

— Простите илла, не хотел вас напугать, — обаятельная улыбка очень шла этому высокому мужчине. Она зажигала в его тёмно-карих глазах весёлые искорки, даже мелкие лучики морщинок в уголках глаз не портили, а добавляли шарм.

— Н-ничего, — горячие пальцы обжигали кожу сквозь рубашку и шаль. Я попыталась освободиться, но мужчина лишь крепче сжал пальцы. — Мне больно.

— Простите ещё раз. Вы стоите? — я кивнула и мне, наконец, дали свободу. — Я, правда, не хотел вас напугать.

Его взгляд быстро пробежался по мне, а улыбка стала ещё шире. Он хотел сделать шаг ко мне, но я резко отошла назад, поэтому мужчина замер в каком-то мальчишеском азарте.

— Я понимаю, — свободной рукой потёрла плечо, поджала губы не резделяя его веселья. — Всего доброго иллан...

— Рет. Зовите меня просто Рет, — вновь он улыбается так, что хочется ответить на неё. Но мне это не надо.

Ничего не ответила, развернулась и едва не побежала, так хотела быть подальше от незнакомого мужчины. Зачем мне представляться? Без разницы как его зовут и кто он.