– Знаешь, я знаком с таким случаем, – перебил Сэта Рик.

– Я сейчас не о них, – шикнул Сэт, но в ту же секунду с любопытством посмотрел на Рика. – Расскажешь мне потом?

– Хорошо, – согласился Рик.

– Извращенцы, – выдавил из себя Жуль, опасаясь, что снова продолжит поливать все вокруг.

– Что я хотел сказать? – продолжил Сэт. – Я о Шиловой, об этой пианистке и еще о сотне тысяч таких «насть» и «анн». Они для меня на одно лицо, потому как истории их однотипны. Девочки хотели жить, любви, в Париж, удариться в рок или вкусить лесбийской любви. Как все у них сложилось? Правильно! Все испортили родители! Эти вредные и безжалостные существа. Тогда как их дочурки были самыми прекрасными, тонкими натурами, которых не поняли, недолюбили. Удобная отмазка! Почему ты ведешь себя, как истеричка – это все родители. Почему не стремишься к лучшему – это родители! Почему не смываешь за собой – родители.

– Не нужно об этом, – тихо обозвался Жуль. Слышать о туалетной теме ему сегодня было ни к чему.

– Я понимаю твоего негодования, – обозвался Рик. – Более того, ты отчасти прав. Но все не так прозаично, как кажется. Любовь! Она толкает дам на жертвы. Любя кого-то, они так боятся его обидеть, что готовы на все – на безрассудные жертвы в первую очередь. Жертвовать собой! В этом есть огромная доля романтики. Женщины страдают не из-за глупости, просто не умеют любить в меру. Живут чужой жизнью из-за любви, из-за желания угодить. Они не только готовы делать, как им велят, но и способны притворяться, что им это нравится.

– Любовь? Страх! Только он заставляет отказаться от своей судьбы. Женщины боятся быть отвергнутыми, они опасаются осуждения. Быть ненормальной для них страшнее, чем быть несчастной или мертвой. Бедняжки просто не могут кричать о своих чувствах, ведь кричать – это неприлично. Водружают жизнь на алтарь Страха, – разразился длинной тирадой Жуль.

– Я же говорил – глупые коровы!

– Сэт!

– Ну как тут умолчать?

– Все нормально Рик, – отозвался Жуль. – Сэту просто незнаком страх. Ему не понять.

– Зачем мне бояться? – огрызнулся Сэт. – Ты с этим справишься за троих, червяк!

– Да я тебя сейчас…

– Что? Заблюешь? – не унимался Сэт.

– Успокойтесь! Оба! – повысил голос Рик. – Когда друзья ругаются, враги ухмыляются, – выпалил Рик первое, что ему пришло в голову.

– У меня нет врагов, – раздраженно кинул Сэт, но замолчал. – Знаешь, Рик, ты сегодня несилен в философских высказываниях. Все хорошо?

– Я просто немного взволнован, – поделился переживаниями Рик.

– Боишься? – спросил Жуль, но поймав на себе грозный взгляд Сэта, смолк.

– Ты сегодня виделся с Владыкой? – догадался Сэт.

– Виделся, – не стал скрывать философ. – И он подготовил новый план.

– Мне снова придется отправляться к людям? – Сэт не стал водить Жуля за хвост – лучше сразу узнать, чем додумывать.

– Хозяин желает возродиться с моей помощью. Без женщин, конечно, тоже не обойдется.

– Как? Неужели без женщин не справиться? Зачем они Хозяину? Раньше он довольствовался детьми!

– Я понимаю твое негодование, – сказал Рик. – Но затея со взрослыми детьми – бесполезная трата времени.

– Кто так сказал? Разве раньше это не действовало?

– Действовало? Так почему Хозяин до сих пор в Аду?

– Может, ему здесь нравится! – фыркнул Сэт.

– Конечно, нравится! – возмутился Рик. – Но нужно думать о миссии на Земле. Она куда важнее, чем укромное место в Аду.

– А я бы не хотел распрощаться с этими стенами. Вряд ли на Земле есть такие красивые розочки.

– Розочки? – удивился Жуль. – Какие розочки?

– Ты что слепой? – оскалился Сэт. – На стенах. Везде! Они совершенны. Намного краше твоей пианистки.