Радомир улыбнулся. Раньше у Эмириса была земля, данная лордом, и он исправно возделывал ее со своей большой семьей. Беда пришла из леса через месяц после взрыва черного облака. Всю семью сожрали монстры. Остался только Эмирис и его маленький сын. В Форте он встретил женщину, которая также потеряла все, и они создали новую семью. К тому времени он вступил в армию и уже успел набить руку, убивая монстров. А когда в седьмом отряде погиб Хул, Эмирис занял его место. И вот уже почти три года был с ними.

Раздался стон, и Эмирис с Радомиром замолчали, недоуменно уставившись на ряд спящих на полу друзей. Стон повторился, мужчины многозначительно переглянулись и заулыбались, едва сдерживая смех. Но стон повторился, и в нем прозвучала боль.

Радомир встал и пошел вдоль спящих, всматриваясь в их лица. Эмирис потягивал пиво, и легкая улыбка все еще была на его губах. Пока не раздался стон, а за ним несвязная речь, словно молящая о пощаде. Радомир с ужасом повернулся к эльфийке. Она стонала и дергалась во сне, а ее побледневшее лицо покрылось испариной. Пальцы впивались ногтями в дерево пола, но она не просыпалась.

– Нинель! – воскликнул Радомир, разбудив товарищей. Он бросился к девушке и затормошил ее, но получил в ответ оплеуху и проклятия на рычащем языке.

Гарэл вскочил и тут же подлетел к сестре.

– Нинель! Проснись! – Орк тряс ее за плечи, но Нинель лишь кричала и отбивалась от него.

– Что происходит, Гарэл? – с выпученными глазами спросил Гринмар.

Гарэл схватил сестру в крепкие объятия, не давая отбиваться.

– Принесите воды! – крикнул орк.

Нинель не просыпалась и не успокаивалась.

Эмирис стрелой вылетел во двор, зачерпнул ведро воды из бочки и вбежал обратно. Гарэл положил Нинель на пол и облил водой.

Нинель резко вскочила, придя в себя. Ее глаза были наполнены ужасом, а все тело тряслось. Она судорожно вдыхала воздух и повторяла какое-то слово на неизвестном языке, с каждым разом все тише и тише.

– Нинель, – позвал Гарэл. – Все в порядке. Все позади. Здесь только мы.

Нинель глянула на брата и бросилась к нему в объятия, разразившись рыданием. Гарэл прижал сестру и тяжело вздохнул.

Мужчины растерянно смотрели на Нинель, переглядываясь и пожимая плечами. Они никогда не видели подругу такой.

– Баба и есть баба, – выругался Белквист и вышел на улицу, хлопнув дверью. Гринмар вышел следом.

Маг притих в углу комнаты, испуганно зыркая огромными глазами. Эмирис внимательно глядел на происходящее, позабыв о поднятой для глотка кружке пива.

– Нинель, где сова? – спросил Гарэл.

– На шее, – прошептала Нинель, доставая подвеску. – Я не знаю, почему сон все равно пришел.

Нинель успокоилась и пошла снимать мокрую одежду, развесив одеяло между стульев как занавеску.

– Гарэл, что это было? – спросил Радомир, глядя как Нинель копошится за занавеской.

Орк встал и хмуро глянул на друга.

– Темное прошлое, – коротко ответил он.

– Это от рабства?

– Да.

Радомир сжал губы. Нинель избегала этой темы и рассказывала только о том, что было в Одрелоуне. Но та беззаботная жизнь, о которой она говорила, никак не вязалась с ее характером. Лишь пару раз она и Гарэл упоминали, что были в каком-то отряде, который путешествовал с севера на юг.

Нинель накинула плащ, прикрывая наготу, и прошла мимо мужчин на улицу.

– Дайте-ка пивка хлебнуть, – выдохнул орк, подсаживаясь к Эмирису.

***

Нинель вышла во двор и развесила мокрую рубаху и штаны на веревке. Белквист и Гринмар сидели на лавке возле крыльца и наблюдали за подругой.

– Я надеюсь, ты затрешь лужу воды с пола? – буркнул Белквист, когда Нинель заходила обратно.