Чету Гэдсли ждал неприятный сюрприз. Супруги забудут о репетиторе, стоит девицам слегка разгуляться на их угодьях. Точнее, устроить бедлам.

– Вам обязательно их дожидаться? Я хочу, чтобы Эдвард поступил в колледж сразу после осенней переэкзаменовки.

Свои мысли Уилт оставил при себе. Даже если малый выдержит переэкзаменовку, в Кембридж он сможет поступить лишь через год. Во всяком случае, так положено, но кто его знает, как там заведено в Портерхаусе – самом непритязательном кембриджском колледже. Если память не изменяет, там не шибко придерживались правил. Видимо, в Портерхаусе все возможно.

– Я была бы признательна, если б вы начали занятия как можно скорее, – сказала леди Кларисса. – Поселитесь в усадьбе, а потом переедете в коттедж. Увидим, как вы поладите с моим мужем...

– Думаю, это реально. – Уилт взглянул на жену: – Правда, милая?

– Вполне. Ведь мы очень скоро подъедем, – с наигранной радостью ответила Ева.

Обращение «милая» в устах мужа было весьма необычно и в последние годы почти всегда сигнализировало о неприятностях. А еще настораживала покладистость Уилта. Уж кто-кто, а он-то в последнюю очередь подчинялся чужому желанию. Беспокоило и то, как леди Кларисса, в которой уже сидело две трети бутылки, откровенно пялилась на Уилта. Надо держать ухо востро. Полторы тысячи в неделю на всем готовом – неслыханно щедрый гонорар для простого репетитора. Словечко «шуры-муры», возникшее в голове, по дороге домой слетело и с языка.

– Если собираешься завести с ней шуры-муры, прежде хорошенько подумай! – крикнула Ева, притормаживая перед знаком «Стоп».

– Ты сама заварила эту кашу, – осклабился Уилт, мысленно давя на педали. – И чем теперь недовольна? Я лишь следовал твоим указаниям. И потом, она в стельку пьяная.

– Зачем было перед ней лебезить?

– По-моему, именно этого ты и хотела, милая.

Сейчас «милая» приобрела совсем другую интонационную окраску, но Ева утешилась тем, что план ее сработал: Уилт выглядел респектабельно и не напился. Остаток пути проехали молча, однако дома она вновь взъерепенилась:

– К тебе обращалась по имени, а ко мне – «миссис Уилт». Что за официоз? Могла бы называть Евой.

– Тебя неоднократно величали «дорогуша миссис Уилт». Кроме того, нанимают-то меня, а в ее кругах, видимо, так принято – слуг называть по имени. Не понимаю, чего ты бесишься из-за ерунды?

– Будет тебе ерунда, если я что-нибудь замечу, – пригрозила Ева и тотчас вспомнила еще одну подозрительную деталь: – Когда она предложила отвезти тебя в имение, ты аж подпрыгнул от радости. Что за дела?

– Так ведь тебе понадобится машина, чтобы забрать четверню. Ничего я не подпрыгивал и вовсе не лебезил перед поддатой бабой, но лишь соблюдал политес, выполняя твое пожелание. Разодетый, коротко стриженный... А чего ты ждала? Чтоб я ее обхамил?

Возразить было нечего, но все равно Еве очень не понравился тот явный интерес, с каким леди Кларисса взирала на Уилта. Верно, дамочка крепко поднабралась, и нет никакой гарантии, что в собственном доме, когда Генри будет под боком, она поведет себя иначе. Как пить дать навалтузится.

В одиночестве готовясь ко сну (Уилт по-прежнему ночевал в гостевой), Ева раздумывала, как противостоять возникшей угрозе. Четверню, центр ее вселенной, срывать с учебы нельзя. Успокаивало одно, Генри такой рохля, что леди Кларисса может до скончания века строить ему глазки – толку не будет. Но как только завершится учебный год, надо сразу ехать в поместье и уж там не выпускать голубчика из поля зрения, дабы не начудил.

Конец ознакомительного фрагмента.